Предупреждение Эмблера

Пленник повиновался, неохотно, но четко выполнив команду, как человек, не раз заставлявший делать то же самое других. Судя по всему, за спиной у него был стандартный курс армейской подготовки. И, наверное, еще многое.

– Похоже, у меня что-то сломано. – Он попытался вздохнуть и скривился от боли.

Южанин, решил Эмблер, скорее всего откуда-то с Миссисипи.

– Ничего, переживешь. Или не переживешь. Это уже нам двоим решать, так?

– Ты, похоже, плохо представляешь ситуацию.

– Вот ты мне ее и прояснишь. – Эмблер пошарил у пленника по карманам и наткнулся на складной, военного образца нож. – Предлагаю немного поиграть. В вопросы и ответы. – Он открыл лезвие для чистки рыбьей чешуи. – Видишь ли, времени у меня немного, так что перейдем сразу к делу. Первый вопрос. Ты работаешь один?

– Нет, нас здесь много.

Лжет. Даже отупленный карфентанилом, Эмблер понял это сразу, как понимал всегда. Когда коллеги спрашивали, как у него получается отличать правду от лжи, он каждый раз отвечал по-разному. В одном случае – по дрожи в голосе. В другом – по тону, слишком ровному, уверенному или наигранно беззаботному. Иногда что-то проскальзывало в глазах. Иногда в складках у рта, в движении губ. Что-то было всегда.

Однажды начальство даже призвало специалистов для разгадки удивительного феномена; насколько знал Эмблер, повторить его «фокус» так никому и не удалось. Сам он называл это интуицией. Слово «интуиция» следовало понимать так: «не знаю». Иногда дар оборачивался проклятием: он не мог не видеть. Большинство людей, глядя в чье-то лицо, фильтруют то, что видят, руководствуясь правилом: то, что не синхронизируется с наиболее разумным – на их взгляд – объяснением, следует просто игнорировать. Эмблер такой способностью не обладал, и через его фильтры проходило все.

– Итак, ты один. Как я и предполагал.

Пленник в знак несогласия покачал головой, но его жесту недоставало убедительности.

Даже не зная, кто его враги и что им нужно, Эмблер понимал логику их решений. Шансов на то, что он появится именно здесь, было немного. С таким же успехом он мог отправиться куда-то еще, в любое из примерно полусотни мест. Учитывая, что принимать решения и действовать им пришлось в условиях дефицита времени, наиболее рациональным представлялся вариант с отправкой в каждую точку по одному наблюдателю. Выбор стратегии определялся наличием человеческих ресурсов.

– Следующий вопрос. Как меня зовут?

– Не сообщили, – почти презрительно бросил южанин.

И, как ни странно, не соврал.

– Фотографии я у тебя не нашел. Как же ты собирался меня опознать?

– Никаких фотографий не было. Приказ поступил несколько часов назад. Дали только общее описание: сорок лет, рост шесть футов, каштановые волосы, голубые глаза. В принципе, как мне сказали, если в этой глуши кто-то нарисуется, то только ты. Подумай сам, меня ведь не на конференцию НСА[2] послали.

– Хорошо, – сказал Эмблер, удивленный тем, что столь невероятная версия оказалась тем не менее правдивой. – Ты не обманул. Как видишь, я умею определять, где правда, а где ложь.

– Как скажешь. – Пленник равнодушно пожал плечами.

Не поверил.

А нужно, чтобы поверил. Тогда допрос пошел бы быстрее и с большей пользой.

– Проверь. Я задам тебе несколько простеньких вопросов, а ты отвечай, как хочешь. Потом сам все увидишь. Для начала… У тебя в детстве была собака?

– Нет.

– Врешь. Как ее звали?

– Элмер.

– Верно. А как звали твою мать?

– Мари.

– Неправильно. Отца?

– Джим.

– Снова нет. – Эмблер уже видел, какое впечатление произвела на пленника легкость, с которой он оценил его ответы. – Как умер Элмер?

– Его переехала машина.

– Точно. – Эмблер удовлетворенно закивал. – Правдивый ответ. А теперь будь внимателен, мне нужны только такие. – Пауза. – Перейдем к следующему разделу экзамена. На кого ты работаешь?

– Черт, у меня сломаны ребра.

– Это не ответ. Я уже предупредил: у меня мало времени.

– Спроси тех, кто знает. Пусть они объяснят, а мне сказать нечего. – В голосе стрелка зазвучала утраченная было уверенность. Эмблер понимал, что если не подорвет эту уверенность, то потеряет шанс добыть столь необходимую ему информацию.

– Пусть они объяснят? Ты, похоже, не все понимаешь. Сейчас не они, а я решаю, что с тобой делать. – Он прижал зазубренное лезвие к правой щеке пленника.

– Пожалуйста… не надо, – прохрипел южанин.

На коже выступили первые капельки крови.

– Послушай совет. Где дерутся на ножах, там пистолет лишний. А уж если взял, постарайся победить, – холодно и надменно заявил Эмблер. Одно из правил ведения допроса: докажи свою решительность и безжалостность.

Он посмотрел на лежащую рядом длинноствольную винтовку.

– Забавная штуковина. Только не говори, что сейчас такие у каждого пехотинца. Так что, расскажешь? – Он слегка повернул зазубренное лезвие.

– Не надо…

– Перед вами поставили задачу: обездвижить, взять живьем и… что дальше? Какие тебе дали инструкции?

– Никаких особенных инструкций мне не давали, – почти застенчиво ответил южанин. – Мне показалось, те, на кого я работаю, действительно в тебе заинтересованы.