Предупреждение Эмблера

Он оказался у погрузочной платформы, впервые за долгое время вдыхая свежий, нефильтрованный воздух. День выдался пасмурный: холодный, с дождиком, угрюмый, но Эмблер не замечал непогоды — он выбрался из-за стен. Восхитительное, пьянящее ощущение свободы поднялось в нем, расправило крылья, но тут же осело под тяжким бременем тревоги. Избежав одной опасности, он мог столкнуться с другой, куда большей. Лорел Холланд рассказала ему об идущем по периметру участка электрифицированном ограждении. Выйти за него можно было двумя способами: либо в качестве официально эскортируемого, либо в качестве официально эскортирующего.

Остановившись в нерешительности, Эмблер тут же услышал далекий звук катера и почти сразу другой, близкий, рокот еще одного двигателя. К южной стороне здания двигался похожий на увеличенную модель гольфкара электромобиль с больничной каталкой на буксире. Очевидно, именно на нем больного предполагалось доставить к катеру.

Эмблер сделал глубокий вдох, обогнул угол клиники и, подбежав к электромобилю, постучал в окно со стороны водителя. Сидевший за рулем мужчина настороженно посмотрел на него.

Ты спокоен, ты устал. Ты на работе.

— Приказали сопровождать этого бедолагу-сердечника до медицинского центра, — небрежно, но с оттенком недовольства — мне это нравится не больше, чем тебе — бросил Эмблер, забираясь в кабину. — Везде одно и то же — раз ты новенький, то тебе и дерьмо убирать. — Он вздохнул и, как бы извиняясь, пожал плечами. Потом сложил руки на груди, прикрывая значок с фотографией лысого коротышки. — Я и в других местах работал и скажу так: здесь ничем не лучше.

— Так ты в смене Барлоу? — хмыкнул водитель.

Барлоу?

— Точно.

— Говорят, тот еще говнюк, а?

— Точно, — повторил Эмблер.

В бухточке их дожидался катер с командой из трех человек — рулевым, фельдшером и вооруженным охранником — на борту. Узнав, что у больного есть еще и сопровождающий, все трое скривили недовольную гримасу. Как это понимать? Может, им не доверяют? К тому же, добавил фельдшер, пациент все равно уже мертв, и везти его надо прямиком в морг. Впрочем, спорить никто не стал, тем более что и спорить было не с кем — Эмблер демонстрировал тупое равнодушие, водитель молча пожимал плечами, — а тянуть волынку под накрапывающим дождиком никому не хотелось. Взявшись за алюминиевые носилки и поеживаясь от ветра в легких синих штормовках, они перенесли тело в кормовую каюту, где и положили на нижнюю койку.

Сорокафутовый «Калвер ультра-джет» уступал в размере рейсовым ботам, привозившим и увозившим с острова работников, но, оснащенный двумя пятисотсильными двигателями, превосходил их в скорости. Расстояние до берегового медицинского центра он преодолевал за десять минут, что получалось намного быстрее, чем вызвать вертолет с ближайшей военно-морской или военно-воздушной базы в Лэнгли. Эмблер держался поближе к штурвалу; катер был военной модели, и ему хотелось проверить, сможет ли он в случае необходимости справиться с управлением. Рулевой включил двигатели, выпрямил нос и дал полный газ. Катер сорвался с места, и уже через несколько секунд стрелка спидометра перевалила за тридцать пять узлов.

Десять минут. Удастся ли ему продержаться в своей роли так долго? Эмблер уже позаботился о том, чтобы замазать глиной фотографию на значке. Люди чаще обращают внимание на такие вещи, как голос и манеры, чем на документы. Постояв две-три минуты у штурвала, он присоединился к сидящим на скамье фельдшеру и охраннику.

Первый — парень лет около тридцати, с раскрасневшимся лицом и курчавыми черными волосами — все еще сохранял на лице недовольное выражение, словно воспринимал присутствие сопровождающего как личное оскорбление. Некоторое время он молчал, потом, повернувшись к Эмблеру, проворчал:

— Мне насчет сопровождения никто ничего не сказал. Вы хоть понимаете, что он уже умер? — Южный акцент, раздражительность зануды, недовольного тем, что его послали забрать больного, который уже умер.

— Вот как? — Эмблер притворно зевнул. Боже, у него что, другой темы для разговора нет?

— Да, вот так. Умер. Я сам проверял. Уж теперь-то не сбежит, верно?

Эмблер вспомнил, каким тоном разговаривал с ним тот, кто носил значок до него. Воспользуйся подарком.

— Им не слова нужны, а документ. С печатью и подписями. На Пэррише таких полномочий ни у кого нет. Так что правила есть правила.

— Какая чушь.

— Хватит, Олсон, — перебил его охранник. — Оставь беднягу в покое.

Уже по одной этой реплике Эмблер понял — охранник не солидаризируется с ним, а скорее просто перечит фельдшеру. Мало того, они, похоже, еще плохо знали друг друга и чувствовали себя вместе не совсем комфортно. Возможно, имел место классический случай с неразрешенной проблемой старшинства: фельдшер явно хотел продемонстрировать свое верховенство, но оружие, что ни говори, было у охранника.