Предварительные решения

– Какой у вас, русских, все-таки необычный язык: пытать счастье.

– Куда деваться, не мы такие – жизнь такая.

– О! Это я тоже запомню. Прекрасное выражение на все случаи жизни. Что же дальше?

– Дальше они знакомятся, не знаю как, ну пусть он будет талантливый художник-самоучка. Она увидела, как он рисует людей на нижней палубе, и нашла способ спуститься.

– Эмансипированная барышня. Но, признаться, мне кажется это маловероятным, здесь нужно что-то более эмоциональное.

– Хорошо, Лоуренс, – майор на мгновение задумался, – она в ужасе от будущей свадьбы и хочет покончить жизнь самоубийством, бросившись в воду.

– Банкир так стар и безобразен?

– Нет, молод и статен. Но он консерватор до мозга костей, а она вольнодумец, даже бунтарь.

– Прекрасно! Дальше!

– Она стоит за ограждением, как там оно называется, леера вроде. Раздумывает: прыгнуть, не прыгнуть. Он начинает с ней разговаривать, отговаривает, а сам шаг за шагом незаметно приближается. И вот, когда она уже решила не прыгать и хочет перелезть через эти леера назад, девушка поскальзывается и падает. Но наш герой… потом придумаем ему звучное имя, успевает схватить ее и вытаскивает. Потом он показывает ей жизнь на третьей палубе. Разумеется, после чопорных правил своего круга она видит все в розовом свете. Молодость и приключения незаметно сближают молодых людей, и они неизбежно влюбляются друг в друга. Такие разные внешне и такие похожие внутри.

– Но как же мораль, рамки приличия? Я уже не говорю про все остальное.

– Это любовь, Лоуренс! Понимаете, как у Ромео и Джульетты, сметающая все на своем пути любовь. Он ее рисует…

– Обнаженной!

– Да! С подаренным женихом на помолвку кулоном, огромным, ограненным… разумеется, «сердцем», уникальным розовым бриллиантом «Пламя Бомбея».

– Правильно, чего мелочиться, двадцать карат, не меньше.

– Тогда уж сорок. В общем, у них чувства, и они спешат любить. Прекрасно понимая, что рейс закончится и их пути разойдутся, но запрещают себе думать об этом. И у герцогини рождается план! Тайно обвенчаться, а по прибытии парохода в порт сбежать. «Пламень Бомбея» она, конечно, оставит жениху, но у нее есть и свои драгоценности, которых хватит на первое время. Сказано – сделано. Они находят священника и уговаривают его обвенчать их.

– Но это невозможно – без семьи, без алтаря! И вообще, он иудей, а она протестантка!

– Они молоды, они влюблены. Таинство венчания – оно ведь для Бога, а не для людей. А Бог видит, что они любят друг друга. Думаете, парень в его возрасте ради возлюбленной не сменит веру? Кто там из Людовиков сказал, что Париж стоит мессы?

– Кхм, Генрих Наваррский. – Знатоком истории неожиданно для всех присутствующих и, кажется, больше всех для него самого оказался товарищ Запорожец. Разведя руками, как бы оправдываясь, армейский комиссар пояснил: – Как-то прочитал книгу Дюма «Королева Марго», и врезалось в память. У них там религиозная война была, католики с гугенотами резали друг дружку почем зря, вот Генрих в ней принимал самое деятельное участие.

– Вот! А тут любовь! – с не совсем понятной логической связью воскликнул майор.

– Хорошо, допустим. Я вынужден признать, что такое может случиться.

– Вот! Первая брачная ночь будет прямо в грузовом трюме. В лимузине. В сверкающем лаком темно-вишневом «Роллс-ройсе» последней модели. Конечно, ничего неприличного нарисовано не будет, все передадим намеками. Представьте запотевшее стекло машины, разглядеть возможно лишь смутные образы, и вдруг… ладонь на стекле. Все ждут развязки, кульминации. И тут… ТУ-У-У!!! Ревет корабельная сирена. Впередсмотрящий видит по курсу гигантский айсберг. Дальше корабль пытается уклониться, но все тщетно, самый кончик ледяной горы пропарывает «Титанику» борт. Вода постепенно и неотвратимо захватывает отсек за отсеком, палубу за палубой. На борту паника, шлюпок всем не хватает, как обычно в такие моменты, героизм и подлость проявляются рядом. В одном месте мужчины освобождают места женщинам и детям, в другом за шанс спастись идет жестокая драка. В конце концов корабль разламывается и тонет, а наши герои оказываются в ледяной воде. На счастье, в воде плавают обломки, и они натыкаются на один из них. Увы, места хватает только одному. Парень заставляет девушку залезть, а сам находится в воде, держа ее за руку. Думаю, не нужно объяснять, что к тому моменту, как их находит спасательное судно, в живых остается только герцогиня.

В комнате повисла пауза: и советский комиссар, и американский посол находились под впечатлением от услышанного. Александр Иванович Запорожец размышлял о поручении, данном ему самим товарищем Сталиным, и о том, что теперь его судьба решится по итогам этого странного разговора, а Лоуренс Штейнгардт еще ничего не подозревал и вспоминал своих знакомых в киноиндустрии, с кем можно было бы посоветоваться насчет сценария.

– Хорошая история, Виктор. Признаться, вы меня заинтересовали.

– Тогда, может быть, вы дослушаете ее до конца?

– Так это еще не конец?