Предвечный трибунал: убийство Советского Союза

– Совершенно с вами согласен! – торжественно возвестил он, выпрямившись и придав своей фигуре наибольшее величие. – Моего клиента ввели в заблуждение, им управляли: слишком уж сильные игроки подобрались. Как вы верно выразились, у него мозгов бы не хватило для самостоятельных действий! Лишь по стечению обстоятельств этот недалекий, примитивный, больной человек оказался на гребне волны; его подставили.

Признаюсь – удивил. Не ждал я от юриста таких закидонов. Видать, он из тех людей, которым вообще плевать, каким путем идти к цели! Если б для победы в процессе понадобилось клиента грохнуть, он сделал бы это не колеблясь. Мне так кажется…

Неужели ему платят только за выигранное дело? Или из простого упрямства хочет настоять на своем? Или защищать Меченого могут лишь подобные субъекты?

Столь неприкрыто оскорбляемый Горби багровел от гнева и медленно поднимался, будто забродившее тесто. Но Адвокат словно ничего не замечал, он указывал на клиента простертым перстом:

– Посмотрите на этого человека. Огромная круглая голова, тучная фигура, плешь – это типичные признаки некоторых психических заболеваний. Перед нами глубоко больной, несчастный старик, интеллектуальный труп. Я уверен, что квалифицированная медицинская комиссия…

– Невменялку шьете? – иронически осведомился Фурсов. – Так это зря, не прокатит.

– Почему? – по-детски удивился Адвокат.

– Никто не спорит: Горбачев недалекий, ограниченный, тщеславный. Однако хоть он и понимал не все детали происходящего, но общий курс выбрал осознанно. Невменяемый дурак непредсказуем, ошибается вразнобой – то в одну сторону, то в другую. У Горбачева же все «ошибки» точно попадали в цель и работали на уничтожение советского строя, партии, а в конечном счете – страны. Нет, он знал, что делал.

Адвокат сел. Попытаться следовало, но вообще-то он сам уже не верил, что сумеет отмазать клиента. Слишком много улик, все очевидно.

Горби, оскорбленный до предела, сложил толстые руки на груди и смотрел в сторону; углы его рта отогнулись вниз больше обычного. Яковлев пребывал в прострации и вряд ли замечал что-либо вокруг. А Фурсов, недолго помолчав, признался:

– Самое непостижимое в перестройке для меня вот что. Как Горбачев, человек жадный, трусливый, получавший деньги от англичан и американцев, смотревший в рот Тэтчер, Рейгану, потом Бушу – как он мог ослушаться англо-американцев и соединить Германию?

– Вы считаете, он сделал это против воли англосаксов? – изумился я. У меня сложилось впечатление, что уж заокеанских хозяев генсек слушался беспрекословно.

Но историк думал иначе:

– Конечно. Ему звонил Буш и очень жестко говорил: «Не сметь объединять Германию!» Ему звонила Тэтчер: «Ни в коем случае, Михаил, не объединяйте Германию!» Более того, Горбачев прекрасно понимал, что в условиях соперничества с Ельциным объединение Германии приведет к тому, что его спишут.

– Что ж его, немцы заставили? – продолжал я недоумевать. – Неужто ФРГ была сильнее Штатов?!

– Я и говорю: загадка! – подхватил Фурсов. – Это что же такое было у немцев на Горбачева, что он ослушался старших товарищей, вашингтонский обком? Он выступил по отношению к немцам как раб лампы – помните сказку?

– Сказку-то помним, – нетерпеливо отмахнулся Судья, – но действительно: как немцы могли на него надавить? У вас есть ответ?

– У меня есть единственная догадка. Дело в том, что у немцев была такая служба, полевая жандармерия (фельджандармерия), которая в оккупированных районах реализовывала некую программу. У нас почему-то думают, что когда наши захватывали офицеров вермахта, то их брали в плен, а эсэсовцев расстреливали. Это не так. Эсэсовцев тоже брали в плен. А вот кого расстреливали, так это полевую жандармерию.

– Да за что?! Чем она занималась? – напирал Судья.

Подсудимый сидел неподвижно, а Яковлев разочек быстро взглянул на него и сразу спрятал взгляд.

– А вот это, как говорится, правильный вопрос! – похвалил Фурсов. – Эти люди ходили в штатском и создавали агентурную сеть – не на сейчас, на будущее. У них была специальная программа работы с детьми 12–16 лет. Внедрялась она везде, но почему-то особенно активно в оккупированных Ставропольском и Краснодарском краях. Напомню, что в Ставрополье как раз жил маленький Михаил Сергеевич Горбачев…

О как! Ничего себе поворотик!

Я вспомнил читанное в книге нашего свидетеля Болдина: немцы квартировали в доме Горбачевых, Миша часами ощипывал гусей, уток и кур для их стола. Об их зверствах он ничего не сообщал, но часто вспоминал, как его высек нагайкой сотрудничавший с немцами калмык[202]. О фельджандармах молчал. Но если его действительно завербовали, то молчание более чем понятно.

– Вы хотите сказать… – начала Прокурор.

Фурсов поймал с полуслова:

– У меня нет прямых доказательств, что он попал в эту программу, но объяснить его действия иначе я не могу. Ведь именно после объединения Германии англо-американцы его списали и сделали окончательную ставку на Ельцина. До этого они к Ельцину только присматривались. Горбачев не мог не понимать, что его спишут, – но тем не менее сделал это.