Предвестник (СИ)

Последние мгновения перед касанием земли я сдуру «растянул» в целую вечность, неосознанно провалив себя в боевой транс. Да, это позволило просчитать чуть ли не каждое сокращение мышц, что предельно упростило процесс приземления и избавления от всего лишнего, но ощущалось, как лишняя перестраховка. Где-то на самом краешке сознания, заточенного на выполнение поставленной задачи. Кстати, Росянка, позывной которого наши новые коллеги переиначили в Rose, то есть, Розу, к которому иногда добавляли определение «С отравленными шипами», тоже изображала робота: буквально через шесть-восемь секунд после завершения «торможения» оказалась чуть позади и левее меня в готовности к чему угодно. В общем, нам пришлось немного потупить, зато потом наша группа метнулась к замку Азе-лё-Ридо. По узенькому западному перешейку, соединяющему островок с памятником архитектуры начала шестнадцатого века и «материк». Откровенно говоря, выносить оконную раму и вламываться в здание, в котором когда-то останавливались Людовики под номером Тринадцать и Четырнадцать, а принц Фридрих-Карл Прусский чуть было не погиб от люстры, сорвавшейся со свода замка, было не особенно приятно. Но и эти угрызения совести не смогли преодолеть «фильтр» боевого транса, так что во внутренних помещениях здания, созданного руками архитектора Этьеном Руссо, скульптора Пьера Молуэна и плотника Жака Торо, я ворвался одним из первых. И, следуя плану операции, принялся зачищать зону ответственности отделения.

Да, именно «зачищать»: замок, долгое время принадлежавший Франции, и в котором государство создало музей Ренессанса, с некоторых пор находился в собственности некоего Жана-Луи де Рошфора, кичащегося своим родством с Сезаром де Рошфором, французским юристом, историком и публицистом, жившим в конце семнадцатого века. А порядка девяноста пяти процентов сотрудников службы безопасности новоявленного землевладельца составляли отставные военнослужащие Иностранного Легиона.

Работал короткостволом, заряженным спецпатронами с экспансивными пулями, позволяющими «гарантированно остановить человека, находящегося в состоянии измененного сознания, и минимизировать шанс рикошета». Как потом выяснилось, выбор именно такого типа патронов оказался отнюдь не блажью вышестоящего командования — первое, что сделали защитники замка в момент получения сигнала боевой тревоги, это закинулись боевой химией. Соответственно, практически не замечали даже очень тяжелых ранений. Но подобное «веселье» прошло мимо нас с Росянкой — я не давал легионерам, попадающимся на пути, ни единого шанса на сопротивление, всаживая по пуле в каждое плечо и правое колено, а моя верная напарница за все время зачистки сделала всего один выстрел. В здоровое колено уродца, решившего отомстить и попытавшегося сломать ей ногу. Естественно, такой подход к решению возникающих «проблем» не мог не сказаться на скорости продвижения нашего отделения, так что порученные нам задачи мы выполнили самыми первыми. И еще порядка пятнадцати минут прислушивались к командам в тактическом канале, пытаясь представить, что происходит в других частях здания.

К сожалению, закосить под туристов и как следует прогуляться по замку, нам так и не удалось — как только основная цель операции была достигнута, нас послали куда подальше, и мы, пробежав по своим же следам, но в обратном направлении, вернулись на «материк». К тяжелому армейскому военно-транспортному конвертоплану от компании «Боинг», опускающемуся на здоровенную поляну. Впрочем, обида на начальство умерла уже минут через пять после подъема на борт этой громадины, когда бойцы основной группы заволокли в грузовой отсек глухо матерящуюся цель номер один, а нам в шлемы прилетело требование явиться к командиру взвода — мы в темпе переместились к пульту борттехника, вокруг которого обреталась группа старших офицеров, и подоспели к самому началу чертовски интересного шоу.

«Солировал» неплохо знакомый нам мистер Кристофер Грин, ради этой операции сменивший деловой костюм на армейский комбез без каких-либо знаков различий — повернулся к пленнику, стоящему на коленях и скрипящему зубами от боли в заломленных руках, присел перед ним на корточки и склонил голову к левому плечу:

— Вряд ли вы считаете это утро добрым, мсье Делиль, поэтому я, так и быть, использую для приветствия другую фразу. Искренне рад вас видеть!

— Я не Делиль! — прохрипел мужик, которого явно вытащили из кровати и не удосужились одеть.