Предвестник (СИ)

Само собой, верить им на слово я не собирался даже после того, как не нашел в их эмофонах ничего криминального. Просто кивнул в знак того, что принял все услышанное к сведению, и предложил по-быстрому притащить в самолет наше шмотье, а потом перебираться за стол.

Второй ужин, затянувшийся почти на целый час, не добавил к моим наблюдениям ничего принципиально нового — экипаж «Фалькона» вел себя достаточно свободно, но очень четко чувствовал границу, к которой не стоит приближаться, и изредка позволял себе невинные шутки. Их эмофон тоже был «кристально чист»: меня и Ростовцеву они уважали… хм… по полной программе, Таню с Лерой — так же сильно, но как гражданских, не нюхавших пороха, а Линду и Кнопку — опосредованно. Типа, как особ, заслуживших уважение уважаемого лица.

Для вояк с солидным боевым опытом это было нормально, и я ощутимо расслабился. В таком же благодушном состоянии пребывал и первые двадцать минут прогулки по «Гольфстриму», то есть, все время, пока знакомился с той частью хозяйства самолета, которую теоретически могли увидеть мои гости. И мысленно посмеивался над Кнопкой, которую воистину безупречный стиль и строгая роскошь оформления двух первых салонов ввергла в состояние тихого помешательства — пока мы с девчонками слушали то, что рассказывала Зима, мелкая наслаждалась незаметными прикосновениями к коже кресел, украдкой зарисовывала ломаные линии металлических деталей дизайнерских настенных плафонов, пересчитывала динамики встроенной аудиосистемы и теряла дар речи от фактуры пород дерева, о которых, наверное, и не слышала.

А потом мы добрались до двери, верхнюю треть которой занимало «зеркало», при подаче управляющего сигнала превращающееся в терминал системы контроля доступа, и в состояние тихого помешательства впал уже я.

Естественно, не сразу, а уже после того, как влез в меню умных часов, на которые в кабинете Министра Обороны залил новую программу, открыл необходимое меню, синхронизировался с сервером системы безопасности самолета, подтвердил права администратора, разблокировал замок и сдвинул в сторону бронированную створку. Почему? Да потому, что увидел перед собой Мечту оружейного маньяка, воплощенную в реальность!

- Хе-хе! Теперь я понимаю, зачем нам подогнали экспериментальные «вездеходы», работающие на всей территории стран Большой Десятки! — хохотнула Голикова, беззастенчиво отпихнув меня в сторону и скользнув к стойке с новенькими АМБ-36. — При виде всего этого великолепия любого таможенника или пограничника хватит апоплексический удар!

- Вау. какие сексуальные прыжковые шлемы! — восторженно выдохнула Рыжая, шагнув к противоположной стенке и постучав ухоженными ноготками по прозрачной дверце самого ближнего шкафчика. — О-о-о, а вот и парашюты! Блин, да они подписаны! Так, если моя фамилия над четвертым, то вот в этом шкафчике должен быть мой комбезик…

- Там их три. «Зима», «осень», «лето». А чуть ниже — вся остальная снаряга, начиная с ребризеров и заканчивая ПНВ… — сообщила Завьялова.

- «Я понял — это намек, я все ловлю на лету…» — пробормотал я, увидев за автоматами стойку со снайперской винтовкой Heckler Koch. Той самой модели, которую больше всего уважала Росянка.

- Угу… — буркнула моя напарница. — Тут все необходимое для нашего участия в операциях ССО. Типа, позвонили, сообщили, что ждут там-то и там-то — и не надо ничего подбирать.

- Черт, мне даже неудобно заносить сюда коробки со штатовскими «Глоками», которые мы забрали из «Фалькона»! — выбросив из головы мысли о том, что дергать нас, судя по всему, будут достаточно часто, грустно пошутил я. Потом поймал за хвост еще одну мысль и повернулся к Зиме:

- Саш, как я понимаю, тут и ваши «обвесы»?

Она отрицательно помотала головой:

- Нет, наши рядом с кабиной пилотов. А в этот отсек у нас доступа нет — до этого момента мы видели его только в 3D-модели…