Предвестники апокалипсиса (СИ)

Сконев видел падающий камень только краем глаза, а потому не сразу придал ему значения. Небольшой булыжник прочертил небо, пронзил густой столб дыма, поднимающийся из какой-то расщелины, и упал в метре от Касада. Упал – и раскололся на десятки плоских, словно лезвие ножа, частей. Импровизированные клинки брызнули в разные стороны. Техник попытался загородиться рукой, чем спас хотя бы лицо, но скафандр тут же пришел в негодность. Множество мелких отверстий, из которых торчат острые части коварного камня. Пластикат – жидкая, быстро затвердевающая масса, предназначенная как раз для подобных случаев, — не смогла заполнить все отверстия.

Сконев бросился наперерез остолбеневшему технику. Как вовремя на планете упало давление – скорость передвижения по ее поверхности значительно выросла. Но торопиться надо все равно. Скафандр Касада стремительно терял запас дыхательной смеси.

— Не стой! — проорал Константин, подбегая к Дэйду.

Удивительно, но тот все еще крепко сжимал в руки добытый образец ткани предвестника.

Касад что-то глухо промычал в ответ, схватился за горло. Что ж, все понятно. Дышать уже нечем. Сконев выхватил у техника из руки окровавленный кусок чужой плоти, подставил плечо. Дрожь в ногах уже не вспоминалась. Рядом падали камни. Некоторые оставались лежать неподвижными глыбами, другие разлетались подобно тому, который остановил бег техника. Константин считал шаги. Это позволяло отвлечься и сосредоточиться только на передвижении.

У шлюзовых дверей «Серого Кардинала» их уже ждали. Еще несколько последних, самых трудных шагов. Земля уходит из-под ног, разрывается ослепительно яркими брызгами, но это неважно. Уже ничто не важно. Спасание близко. Рукой подать!

Тяжелый прыжок – Бишоп перехватывает уже задыхающегося Касада. Теперь в шлюз и прочь отсюда!

* * *

Сконев распластался на полу. Силы, которых еще минуту назад было много, вмиг улетучились. Тело обмякло.

— Касада в лазарет, — процедил он. — Уходим.

— Не беспокойтесь о нем. С ним все будет в порядке. Такие ранения пережил бы даже аллари, а ваша раса физически крепче.

Хеели Де Хан опустилась рядом на корточки.

— Вставайте. Капитану корабля нельзя валяться при входе. Это плохой жест.

Рев надрывающихся двигателей слышен даже здесь.

— Вы что, пошутили? — Константин стащил с головы шлем, отбросил в сторону. — Долгое общение с людьми до добра не доводит, правда?

— Правда, Константин Сконев.

— И что теперь? Перед кем будем держать ответ? Кто у нас первый в списке?

— Полагаю, в сектора под юрисдикцией Триумвирата человечества вам возвращаться нельзя. О реакции Домината говорить не могу, ничего подобного еще не случалось в их новейшей истории. Полагаю, у нас небольшой выбор. Содружество…

— Простите, что перебиваю, — Сконев сел на полу, облокотился о стену, — мне сейчас пришла мысль. Вряд ли Дааг упустят момент и не перехватят нас в гиперпортале. Значит, либо мы остаемся и разбираемся со ШрейЗиРэн, либо…

— Я свяжусь с Содружеством, — подумав, ответила аллари.

* * *

«Серый Кардинал» удалялся от умирающей планеты, чья поверхность все больше напоминала раскрасневшийся кусок угля. Казалось, одновременно проснулись сразу все вулканы, в одночасье сорвав и без того незначительный покров земной коры. В воздух поднялись миллионы тонн газов и вулканического пепла. Вся та мощь, что веками сдерживалась технологиями ШрейЗиРэн, бушевала, обретя полную свободу.

Глава 38

Солнечная система. Фактическая принадлежность – Триумвират человечества. Планета Нибиру. Медицинско–исследовательский сектор. Отделение интенсивной терапии и хирургии.

В этой комнате нет людей. Почти все ее пространство занимали громоздкие аппараты и компьютеры. В центре стоял стол. На нем – саркофаг с останками человеческого тела. Саркофаг представлял собой изолированную капсулу из матового стекла, снабженную самой продвинутой в Триумвирате системой жизнеобеспечения и реанимации.

Казалось невероятным, чтобы тот обугленный кусок плоти, который виднелся сквозь стекло, был жив. Руки превратились в почерневшие культи без кистей. Грудная клетка светилась прорехами, обнажавшими ребра и сильно поврежденные внутренности. Лицо почернело. Губы, уши и волосы отсутствовали. Один глаз заплыл, второй превратился в выжженный, все еще кровоточащий провал. На шее зияла рваная рана, в которой судорожно пульсировала напряженная жила. Человек скалился в безумном оскале.