Предвестники Мельтиара

– Расскажи, – попросил я.

Аник вздохнула, на миг закрыла глаза и заговорила вновь:

– Нападения на приграничные деревни. Каждую ночь. Цель выбирают без явного плана. Это может быть деревня, на которую нападали вчера, или та, на которую не нападали никогда. Никаких грабежей и никаких требований. Незнакомое оружие, сильные взрывы и тяжелые ранения – почти никто из раненых не выжил. Нападавших не видели, только тени и огни в небе. Они прилетают всегда по ночам. Мы разбились на отряды и патрулируем, но нас слишком мало. – Она вновь замолкла на мгновение, потом качнула головой и договорила: – Последние две ночи нападений не было. Видели белые вспышки в небе, но никто не напал.

Мысли, запыленные долгой дорогой, снова стали ясными, рвались на волю, а в груди звенел и разгорался азарт. Сколько себя помню, я мечтал летать. А с тех пор как покинул Рощу, я мечтал сразиться с врагами открыто.

– Мы тоже можем летать, – усмехнулся я.

– Уже стемнело, – сказал Рилэн. – Вылетаем?

Я кивнул и поднялся из-за стола.

Даже отсюда я чувствовал, как лодка просыпается и рвется в небо.

4

– Почему ты так торопишься? – спросил Лаэнар. – Еще только стемнело.

Я не могла остановиться – шла быстро, почти бежала, и Лаэнар не отставал от меня ни на шаг. Его сердце все еще билось в такт с моим, в словах было мое дыхание, а наши мысли смешивались, сплетались друг с другом. И я торопилась, чтобы не утерять это чувство – отправиться в битву сейчас, пока Лаэнар был моим продолжением. Чтобы мы были как две руки, держащие меч.

Наставники часто говорили нашей команде: «Вы – самые яркие звезды Мельтиара, вы как части единого целого». И в детстве я думала, что мы и правда осколки одной души. Даже внешне все мы четверо были похожи – черноволосые и темноглазые – и родились в один год. Но Мельтиар сказал: «Нет, каждый из вас особенный, и у каждого своя душа». Я знала, что он прав, но все же порой чувствовала, как сейчас: мы с Лаэнаром неразделимы.

Не замедляя шага, я поймала его ладонь и крепко сжала.

– Я тороплюсь, потому что ты со мной.

– Я всегда с тобой, – ответил он.

Идти пришлось долго. Если бы можно было взлететь по отвесному колодцу, мы оказались бы в ангаре почти мгновенно. Но эти пути давно запечатаны, они откроются, когда начнется битва. И мы спустились по лестнице, пролет за пролетом, и оказались на нижнем уровне, где никто не жил постоянно. В коридорах было тихо, лишь несколько младших звезд встретились нам – и сразу отступили в сторону, освобождая дорогу.

Стены, пронизанные решетками и иссеченные скобами лестниц, изгибались, смыкались над головой. Гул механизмов здесь звучал близко, а магия отступала и пряталась за запахом металла. Мы словно бы оказались внутри гигантской машины.

Я тысячу раз ходила тут и каждый раз мечтала о том времени, когда распечатают колодцы и все пути в городе станут свободными.

Коридор замыкали ворота – на их створках полосы и блики переплетались, показывали небо, движение созвездий в этот час. И, глядя на металлический рисунок, я знала, что Лаэнар прав: еще только стемнело.

– Арца!

– Лаэнар!

Мы назвали свои имена почти одновременно, и ворота разошлись. Но не полностью – так, чтобы могли пройти лишь двое.

Внутри ангара гуляли ветра. Из решеток вырывались потоки, текли и смешивались. Теплые кружились и уходили в высоту к далеким сводам, куда не дотягивался свет белых ламп. Холодные вихри льнули к полу, делали каждый шаг быстрее и легче.

Я невольно подняла руку, и крылья распахнулись за спиной, сила потекла в них. Ботинки ощетинились хвостовыми перьями, и я едва не взлетела – каждая струя воздуха и каждый отблеск на стенах звали меня ввысь.

Здесь я впервые надела крылья, здесь я училась летать.

Машина ждала нас – черная капля среди множества механизмов и форм, песчинка в огромном ангаре. Но она притягивала взгляд глубокой темнотой и силой, неотличимой от силы Мельтиара, от силы каждого из нас. Как и я, машина была готова взлететь. Ее дрожь отдавалась в полу, а в черных боках не отражался свет.

Мы подошли, и борт раскрылся. Я запрыгнула внутрь, надела шлем, стекло с тихим щелчком опустилось, заслонило лицо. Мир изменился. И, как всегда, в первый миг я не смогла различить ничего, кроме красных контуров и мешанины теней и света, – но этот миг прошел, и зрение стало ясней, чем обычно.

Амира и Рэгиль уже сидели впереди, их руки скользили по панелям управления, огни вспыхивали и гасли от прикосновений. Лаэнар опустился рядом со мной, застегнул шлем.

– Готовы? – спросил Рэгиль.

– Да, – кивнул Лаэнар. – Летим!

Чернота стен, как и чернота шлема, стала прозрачной. Машины, ждущие своего часа, люди в ангаре, каменные своды, решетки и лестницы – все это красными контурами проступило за сумрачной дымкой стекла. А врата превратились в огромную шестеренку, очерченную огнем, – она поворачивалась, раскрывая стену, выпуская нас.