— Так вот, если ваша сестра смогла противостоять целый месяц
— Редко, — согласился Елисей.
— Вероятность такой случайной величины катастрофически мала! Я рискну предположить, что она одна из, возможно, сотни людей из всего мира, кто смог сопротивляться
Елисей кивнул.
— Мы не заразились, но это не значит, что у нас хороший иммунитет. Всё проще — мы просто не интересны
Они шли по коридорам ещё несколько минут. Внешний вид помещений Объекта 24 был разительно отличен от УИМКа. Убежище не было старинным, вовсе нет, оно выглядело новым. Но вместо белых стен и блестящего кафеля, какие были в комплексе, здесь всё напрочь было сделано из бетона, поверх которого лежал слой специального покрытия, и разных сплавов металлов.
— Вот и прибыли, — оповестил доктор. — Заходите. — Он открыл дверь для Елисея с Яной на руках.
Елисей зашёл в лабораторию. Вокруг пищали и мигали приборы.
— Кладите её на стол. — Доктор Линнер указал на огромный аппарат в центре помещения.
Некоторые из учёных, сидящие за столами, обратили на них взгляды.
— Елисей, — простонала Яна, когда он укладывал её на мягкий стол (или изменённую кровать для более удобного исследования пациента).
— Господа, займитесь девушкой, — попросил доктор глядящих на них учёных. — Она болеет
Через несколько минут они свернули в другой коридор, где двери шли одна за другой.
— Спальные комнаты представляют собой общежития. В одной комнате по четыре кровати, — объяснил доктор. — Занимайте, какие свободные. Вероятно, ваши друзья уже здесь. А мне нужно отклониться по делам. Сами понимаете. Когда будут вести, я сообщу. Прощайте.
Он ушёл. Анна и Елисей пошли вдоль коридора с дверями. На каждой двери было по четыре квадратика: красный значил, что место занято, зелёный — свободно. Елисей открыл первую попавшуюся дверь, на которой был только один зелёный светящийся квадрат. Там его встретили Егор и Кол, другое место занимал кто-то из учёных или «мессийцев».
Анна поступила также. Только в комнате, на которую она наткнулась была Волшебница, встретившая её улыбкой.
Весь отряд, Елисей и Анна расположились в комнатах, переоделись в удобные костюмы, которые им выдали, а через полчаса их позвали на ужин в общую огромную столовую. Если судить по свободным местам в ней и по количеству пустующих комнат, убежище содержало в себе треть, если не четверть, от запланированного количества жителей.
Неожиданно в столовую вломился доктор Ланнер, заметив Елисея, он тут же бросился к нему.
— Изумительно! Елисей, после долгих испытаний наш ИИ определил, что ваша сестра содержит необходимые антитела, к тому же очень интересен её геном. Возможно, нам удастся создать лекарство!
Так как доктор говорил совсем не тихо — он кричал, — то слышали его все. И вся столовая загалдела, обсуждая сказанные ныне слова.
— Потрясающе! — не унимался доктор. — Ох, хорошо, я должен бежать, поем по дороге… О, и да, профессор Сеченова, вы можете понадобиться, — обратился он к Анне.
Доктор Линнер выпросил у раздающего автомата тарелку картофельной пюре и парочку котлеток, взял ложку и скрылся в дверях.
Анна, отдав тарелку и стакан в посудомоечную машину, однако правильнее было бы сказать машинищу, устремилась за доктором.
А Елисей всё обдумывал сказанные им, Линнером, слова. Яна — ключ к лекарству. Вот, чего он точно не ожидал! Это же значит, что ей смогут помочь. А кроме этого Елисею ничего было и не нужно.
Он положил посуду на конвейерную ленту и покинул столовую. Не успел он дойти до перекрёстка коридоров, как завизжала сирена и загорелся красный свет.
— Внимание! Тревога! — доносился голос отовсюду. — Всем владеющим навыками стрельбы из огнестрельного оружия собраться в Главном зале. Всем…
Предложение повторили ещё раз, но Елисей не услышал его. Мысли затмились другим: «Что произошло? И зачем понадобились стрелки?»
В коридорах появились люди, все они торопились друг за другом. Елисей решил от них не отставать.
Кто-то положил ему руку на плечо. Им оказался Егор.
— Как думаешь, что-то серьёзное? — спросил он.
Елисей лишь вздёрнул плечами.
Их нагнали и другие соотрядовцы.
— Не успели как следует привыкнуть, а уже гонят стрелять, — возмущался Михаил.
— Надо же отрабатывать свой хлеб, — сказал Пётр.
И вот, свернув в очередной коридор, перед ними предстала большая дверь, на которой, как и над всеми другими, висел дисплей с названием. Надпись гласила: «Главный зал».