— Я тоже не понимаю, — повторил я, — кто это и почему они преследуют нас. А впрочем, я даже не уверен, что они нас преследуют. Они просто вместе с нами. Вместе со мной.
— У тебя совсем нет никакого объяснения?
Я колебался. Наконец, качнул головой.
— Нет.
Потом повторил уже более уверенно:
— Нет.
Мишка смотрел на меня некоторое время; затаив дыхание. Затем выдохнул, откинулся на локти; но тотчас же, как будто с принуждением, снова растянулся на песке.
Волны теперь были совсем далеко.
— Расскажи мне, Макс… расскажи, как она выглядела? Олька. Когда ты заглянул в катафалк. Как она лежала? Ты увидел пятнадцатилетнюю девочку?
«Она лежала так, как лежишь теперь ты», — вертелось у меня на языке.