Предвидение

Тогда Кириан не был храбрым, компетентным генералом, которого знал и уважал Ник. Он, как и Ник, был напуганным ребенком, пытающимся понять мир, в котором обычно нет никакой логики. И он был гораздо более жестоким и безжалостным, чем следовало бы. Это и есть самая сложная часть переходного возраста. Эти ежедневные, зачастую грубые пощечины, которые говорили о том, что взрослая жизнь будет вовсе не такой, как представлялось в детстве. Что все будет не так, как должно было.

На ужин десерт не положен, хотя именно ты сейчас отвечаешь за свое пропитание. Ты не потратишь все деньги на видеоигры, которые хотел. Вместо того, чтобы отчитываться перед учителем, ты будешь отчитываться перед боссом, который заставит тебя скучать по временам, когда твоим худшим страхом был школьный звонок. Тебе все еще нужно ложиться спать в нормальное время, делать домашние дела, которые ты ненавидел, а не слоняться с друзьями. И те, кто измывался над тобой в школе, не получат заслуженное наказание, и не останутся не у дел. Теперь они твое начальство, и если дать им в морду, как они того и заслуживают, то ты не будешь оставлен после уроков, как в школе, а попадешь в тюрьму.

Людей, которые стоят за тебя горой, станет очень мало или их не станет вообще. И чаще всего ты будешь чувствовать себя одиноким и брошенным, ненужным и бесполезным.

Но, как уже было сказано, жизнь находит способ тебя удивить. Когда ты уже готов полностью сдаться и опустить руки, когда решаешь, что люди не достойны тех неприятностей, что доставляют, появляется нечто, что помогает тебе все переосмыслить.

Крошечное чудо в непроглядной тьме может дать надежду и провести тебя сквозь нее, и ты заново разглядишь красоту мира.

Именно в такие моменты понимаешь, что стоит жить. И именно за них все цепляются в темные часы отчаянья.

Закрыв глаза, Ник видел те повороты судьбы, которые все еще оставались с Кирианом…

Измученный жутким маршем к городу, уставший от вида резни, встретившей их, и сегодняшней битвы, Кириан снял доспехи, чтобы помочь засыпать курганы и убрать в них тела.

Забыв приказы, тренировки и протокол, он оставил меч притороченным к седлу коня. Если честно, он испытывал такое отвращение к войне, что не мог вспоминать о них. Ему был неприятен груз поступков, легший на него, напоминание о жизнях мирных граждан, отнятых для того, чтобы спасти его.

Он многие часы переносил детей и их матерей, и изо всех сил старался не вскочить на коня и не умчаться к отцу домой, чтобы признать, что тот был прав.

Он не был солдатом. Война была кошмаром, и об этом его предупреждал отец. Кириан не хотел иметь ничего общего с жизнью солдат. Он больше не хотел резни и жестокости. Сейчас он мечтал лишь о своей старой постели и милом доме.

Лишь гордость не давала ему сбежать. Это и то, что отец никогда этого ему не забудет. Он видел в нем лишь раздражительного, избалованного мальчишку, который настаивал на своем опрометчивом решении, которое принял только из-за славы, которую оно может принести.

«Как ты можешь управлять королевством, если не можешь проанализировать свои решения? Хорошо это или плохо, но раз уж ты решил, то именно тебе жить с последствиями. Так что думай об итогах, сынок. И постарайся понять путь, по которому пойдешь, и то, что ты точно хочешь по нему идти до самого конца». Хорош он или же плох.

Поэтому Кириан сглатывал желчь и продолжал подготавливать тела, хотя и боялся, что больше никогда не сможет есть или пить.

— Парень!

Кириан замер, потянувшись за телом молоденькой девушки.

Димитрий, огромный помощник командующего, несся к нему.

— Где твои доспехи и меч?

Выпрямившись, Кириан пытался придумать достойное оправдание, которое не повлечет за собой порку за нарушение приказов. К сожалению, его не было.

— Ты меня слышишь?

Сглотнув, он указал на их залатанные шатры.

— Сэр, на моей лошади. На краю лагеря.

Разозленный Димитрий схватил его за красный хитон и потащил вперед.

— Мы на войне, мальчик! Нельзя бросать обмундирование там, где не доберешься до него в случае атаки, или там, где его могут украсть воры или враги. Этого ты хочешь? Вооружить врагов, чтобы они перерезали тебе глотку твоим же мечом? Тебя за это выпорят! Будет уроком на будущее!

Когда Димитрий тащил его к шатрам, раздался громкий командный голос:

— Отставить!

Кириан чуть не обмочился, узнав яростный рёв Юлиана Македонского. Он был их командующим, знаменитым сыном богини и легендарным героем Спарты, так что никто не хотел встречаться с его гневом. Хотя отец Кириана отдал его под защиту Юлиана, тот старался не попадаться ему на глаза, держаться подальше от него, потому что он был единственным в армии, кто мог безнаказанно его убить.

И тогда соратники Кириана, наверное, поаплодировали бы Юлиану, потому что терпеть его не могли. Но он не хотел показывать Юлиану, как боится его вблизи.

Заставив себя задрать голову, он не моргая встретился с глазами командующего. В конце концов он принц Фракии. Он примет любое наказание, не опозорив свое положение.