Предвидение

— Ну что ж, давай посмотрим. Ты сказал мне, что Сими может съесть демона. Что ты забыл сказать Сими, так это то, что он Див. Когда-нибудь пытались съесть Дива? — Она с осуждением посмотрела на них. — Не думаю. Они все воняют и…, — она вздрогнула. — В мире не хватит соуса барбекю, чтобы сделать этот вкус приятным. Поэтому Сими выстрелила ему в голову. А потом, когда Сими выстрелила ему в голову, от выстрела случился страшный беспорядок, и я боялась, что, если акри-Менни увидит это, она может не поделиться своими блестяшками с Сими. Поэтому я тут все очистила и сделал так, чтобы тут снова все приятно пахло, — она усмехнулась.

Коди обняла ее.

— Мы так волновались за тебя, Сими. Мы тоже не знали, что он Див.

— Ах, значит, вы все прощены за то, что Сими чуть не была съедена. Сими любит есть еду. Она не любит сама быть едой. Акри был бы тоже недоволен, потому что тогда он остался бы один и это было бы печально. Ему нужна его Сими, чтобы поддерживать работу его сердца.

Сими сделала паузу.

— О, но Див сказал кое-что, прежде чем я взорвала его. Он сказал, что они идут и что на этот раз Малачай не сможет их остановить.

Ник похолодел от этих слов. Он наткнулся на хмурый взгляд Коди, а потом на разинутый рот Калеба. Означает ли это, что Амброуз был остановлен тем, кто это сделал? Или что Амброуз остановил его в одной из своих попыток?

Чувствуя тошноту и нуждаясь в воздухе, который не воняет внутренностями демона, он направился к двери на задний двор.

— Ник?

Он едва заметил присутствие Коди. Его разум был слишком занят обработкой всех возможных исходов, которые неизбежно заканчивались его смертью и смертью всех остальных в уничтоженном Новом Орлеане.

Он больше не видел старые французские и креольские здания вокруг себя. Он видел разрушения, свидетелем которых станет в будущем. Пожары. Тела.

Сын и дочь Сими.

Его дочь.

Которую ему пришлось бросить раненой.

Нет! Это не может закончиться так.

— Ник? — Коди встала перед ним и обхватила его лицо руками. — Посмотри на меня и сфокусируйся. Я знаю, где ты находишься, но ты не можешь оставаться там. Дыши.

Его взгляд был размытым, он посмотрел вниз на нее.

— Дочь Кириана зовут Марисса, и она блондинка.

— Я знаю.

Настоящая паника охватила его, когда он осознал весь масштаб увиденного.

— О Боже, Найрия… что я сделал?

— Ты ничего не сделал.

— Но я Амброуз…. Или буду им. — Он подавился всхлипом. — Я отвечаю за все, что происходит со всеми вами. — Слезы наполнили его глаза, когда он посмотрел на Калеба и Ксева. Завида. Аэрона, Вона и Казиэля.

Не выдержав, он притянул Коди и держал ее в объятьях, его трясло от тяжести вины и боли за то, что он еще не сделал. И он боялся того, что уже мог сделать, чтобы все это стало реальностью.

Будущее было не за горами, и он ненавидел это ощущение, будто гильотина над головой. Забудьте про Дамоклов меч. Это было намного хуже.

— Может быть, Арелимы были правы, — прошептал он ей в волосы. — Может, единственный вариант — это убить меня прежде, чем я вырасту.

— Мы уже говорили об этом. Ты уже вырос, Ник, — напомнил ему Калеб.

— Но что-то отнимает мои силы. Мы могли бы снова ослабить меня, а затем ты сможешь убить меня. Ты сам это сказал. Это все прекратит.

Ксев покачал головой.

— Не так просто. Вырастет другой Малачай. Скорее всего, твой брат.

— Разве это так плохо?

Калеб вздохнул.

— Хм, да. Есть чутка, как бы ты сказал.

— Почему?

Коди протянула руку, чтобы вытереть слезы на щеке Ника.

— Потому что до этого момента, Страшилка, эмоции Мадока были заперты на протяжении тысяч лет. Они только-только начинают возвращаться к нему, и он не сможет справиться с этим лучше, чем ты. На самом деле, он намного хуже.

— Он злой и жестокий. — Калеб вздохнул.

Коди кивнула.

— Ты скоро с ним встретишься… в конце концов это произойдет. Пока его не научить состраданию, в будущем оно ему вообще неизвестно. К кому-либо или чему-либо. Самое худшее, что ты можешь сделать — это дать ему силу Малачая в его нынешнем состоянии. Прибавь сюда еще кровь Бога…

— Миру придет конец гораздо раньше, — закончил Ксев за нее. — И этот конец будет куда более жестоким.

Коди пошевелилась в его руках.

— Вот почему я не поощряла твою встречу с ним. Прямо сейчас в этом нет необходимости. Ты встречался с Д'Алерианом, Ловцом Снов, который ухаживал за Кирианом, когда он был ранен?

— Да.

— Мадок именно такой. Они братья.

Ник поморщился при воспоминании о Ловце Снов, которого люди не могут увидеть. Единственная причина, по которой он знал о нем — его способности Малачая. Всякий раз, когда нормальный человек смотрел на одного из них, его взгляд скользил мимо, и поэтому он ничего не мог разглядеть.

Ты мог идти рядом и не знать об этом.

Они были необыкновенно красивыми. Ангельски. И такие же холодные, как Северный Полярный круг, потому что Зевс проклял их еще в незапамятные времена. Все эмоции, кроме боли, которая была скорее физической реакцией, были им недоступны. Единственная возможность пережить вообще хоть какую-нибудь эмоцию — побывать в человеческих снах. Из-за этого некоторые из них привыкают к таким ощущениям, как тяжело зависимые наркоманы.