Предвкушение счастья

Он взглянул на падавший снег, который таял на его щеках. Да, она была прекрасна. Высокие, слегка скошенные назад мачты чернели на фоне серого неба, а яркие флажки намокли от снега. Свежий ветер оживлял снасти — начинался отлив. Трудно было представить более подходящую погоду для выхода в море.

И «Пустельга» была готова к плаванию. Брендан чувствовал ее нетерпение, когда прошелся по палубе от кормы до самого носа, затем погладил небольшой румпель. Снег растаял под его ладонью, пальцы онемели, но он не убрал руку до тех пор, пока дерево не стало теплым. Брендану казалось, что он прикоснулся к самому сердцу шхуны, и он наслаждался этим моментом. Наконец он повернулся к заждавшемуся экипажу.

Краем глаза он заметил собравшихся на пристани людей, другие корабли и покачивавшиеся на волнах лодки с любопытными. Где-то там на берегу оставалась и Майра Эштон. Она не вышла к завтраку, но он был уверен, что она там, он даже чувствовал на себе взгляд ее озорных зеленых глаз. Брендан подставил лицо ветру, который неожиданно показался ему горячим. Майра Эштон считала, что он мог сделать чертеж корабля, но не мог им управлять. Она наверняка будет пристально наблюдать за ним.

При виде капитана команда разразилась радостными возгласами.

— Поднять лодку на борт и дать сигнал нашему лоцману! Мистер Уилбур, мы пойдем под кливером и с одним рулем.

Кливер нетерпеливо затрепетал на ветру, и «Пустельга» осторожно двинулась вниз по реке.

— Поднять якорь! — скомандовал Брендан, когда якорная цепь стала натягиваться.

— Есть, сэр!

Якорь был поднят из темной глубины и закреплен на борту. «Пустельга» стала набирать скорость, устремившись к устью Мерримака. Их ждало море.

Верфи и заснеженные луга остались позади. Волны ударяли о борт шхуны, а впереди шла лодка лоцмана, который должен был провести их через затопленные заграждения. Когда они проходили мимо острова в устье реки, их приветствовал пушечный залп скрытой там батареи. Брендан кивнул, и орудия «Пустельги» заговорили в первый раз, ответив на салют и поблагодарив город, который построил ее.

— Красавица, просто красавица, сэр! — взволнованно воскликнул Джон Кифи, с восторгом и благоговением разглядывая мачты и оснастку корабля. — Она станет вашей гордостью, сэр! Она станет гордостью нашей страны! Я просто не могу налюбоваться на нее. Теперь мы покажем этим британцам, из чего мы сделаны! Дадим им жару!

Брендан улыбнулся и указал вперед:

— Видишь прямо по курсу ту маленькую лодку со зрителями? Только задень ее, и ты у меня повеселишься.

— Ясно, капитан.

Ветер крепчал. Они обогнули северную оконечность острова, и тут вся команда затаила дыхание. Серый и мглистый простор Атлантики во всем своем великолепии лежал перед ними. Лодка боцмана осталась позади.

— Поднять парус на фок-мачте! Лечь на новый галс!

Команда, еще не привыкнув к новому снаряжению, медленно развернула и укрепила парус. Брендан прошел на нос и ухватился за холодные, мокрые перила, наблюдая, как разворачивались на ветру огромные белые полотнища. Он чувствовал, как судно резко усиливает ход.

— Выбрать шкоты! — скомандовал он.

Берег стал удаляться.

Команда ответила громкими возгласами, а волны буквально кипели за бортом. У матросов было самое прекрасное и быстроходное судно, которое когда-либо строили в Ньюберипорте, самый везучий капитан по эту сторону Атлантики и океан, полный британских кораблей, которые только и ждали, чтобы их захватили. По одному и группками матросы стали спускаться в кубрик, чтобы согреться и выпить за удачу. На палубе остались только несколько человек из старой команды и один канонир из Ньюберипорта, щуплый паренек в большой шляпе и с заплетенной по-морскому косичкой. Прислонившись к пушке, которую парнишка считал своей и окрестил «Свободой», он наблюдал за капитаном, стоявшим у штурвала.

Следы ушедших вниз матросов уже были заметены снегом, но у Брендана еще будет время присоединиться к ним, чтобы послушать морские истории, познакомиться с ирландцами… Сейчас переодетая Майра была довольна, что смотрела на капитана, который вел вдаль свой корабль.

Капитан Брендан впервые оказался наедине со своей шхуной. Это очень ответственный момент, и она не хотела ему мешать.

По заснеженной палубе Майра направилась к люку, но прежде чем спуститься, она оглянулась и увидела, что капитан улыбался.

Всю ночь Майра провела в спорах с офицерами «Пустельги», и особенно с лейтенантом Лайамом, стараясь убедить их в том, что ее пол никак не влияет на ее мастерство канонира, поэтому не было ничего удивительного в том, что она заснула сразу после завтрака, который оказался весьма вкусным.

Они в конце концов позволили ей остаться на борту втайне от капитана. Конечно, немалую роль в этом сыграла поддержка моряков из Ньюберипорта, которые плавали вместе с ее братом на «Владычице» и знали, что своими легендарными успехами шхуна была обязана не только командованию капитана Мэтью Эштона, но и канонирскому мастерству его маленькой сестры.