Предводитель волков. Вампир (сборник)

Их, накопленных за месяцы и даже годы, не хватило бы для удовлетворения самого скромного из переполнявших его сердце желаний.

Я не осмелился бы сказать, что Тибо, для начала пожелавший окорок лани сеньора Жана, потом сердце Анелетты, затем мельницу вдовы Поле, удовлетворился бы теперь замком Уани или Лонпон, настолько эти крохотные ступни, эти тонкие щиколотки и округлые ножки, эти нежные запахи, которыми веяло от бархатных и атласных одеяний, распалили его честолюбивое воображение.

И однажды он сказал себе, что крайне глупо жить в бедности, коль в его распоряжении такая потрясающая сила и власть.

С этого момента он решил пользоваться этой силой для удовлетворения самых невероятных желаний, пусть даже в один прекрасный день его шевелюра превратится в пылающую корону – наподобие той, которая видна по ночам над высокой трубой стекольных мануфактур Сен-Гобена.

Глава 10 Бальи Маглуар

Тибо, увлеченный своими авантюрными планами, но пока не остановившийся ни на чем определенном, проводил последние дни года и вступил в следующий.

Думая о расходах, которые сулил благословенный первый день нового года, он, по мере того как приближался переход одного года в другой, требовал от своих поставщиков двойные порции дичи и, естественно, получал за них двойную плату у трактирщика «Золотого шара».

Так что, если не считать пряди красных волос достаточно внушительного размера, Тибо вступал в новый год с самым солидным достоянием, которым когда-либо обладал.

Заметьте, мы говорим о достоянии материальном, но не духовном, ибо если тело его и выглядело здоровым, то душа была поражена ужасающе. Но тело было хорошо одето, а в карманах куртки лихо позвякивали с десяток экю.

Приодетый и сопровождаемый звоном монет Тибо выглядел уже не ремесленником-башмачником, а зажиточным фермером или даже настоящим буржуа, который, возможно, и занимается чем-то, но только ради собственного удовольствия.

Вот в таком виде Тибо явился как-то на одно из деревенских торжеств, которыми являются праздники в провинции.

Начался отлов рыбы в великолепных прудах Берваля и Пудрона.

Отлов рыбы – целое дело для хозяина или фермера, не считая того, что это огромное удовольствие для зрителей. Об отлове объявляют за месяц, и на него съезжаются за десять лье в округе.

Те из наших читателей, которым неизвестны нравы и обычаи провинции, никогда бы не поверили, что под словом «отлов» подразумевается не ловля удочкой на личинки мух, на красного червя или хлебную приманку, не ловля донной удочкой, накидной сетью или вершей; нет, речь идет об осушении пруда порой на три четверти или даже целое лье в длину и отлове всякой рыбы – от крупной щуки до самой мелкой уклейки.

Вот как все происходит.

По всей вероятности, среди наших читателей нет такого, который не видел бы пруда. У каждого пруда есть два отверстия: через первое вода поступает, а через второе вытекает. То, через которое вода поступает, не имеет названия; то же, через которое она вытекает, называется стоком. Именно у стока и происходит ловля.

Вода, вытекая из стока, попадает в объемный резервуар, откуда просачивается через ячейки густой сети. Вода вытекает, а рыба задерживается.

Известно, сколько дней нужно, чтобы осушить пруд. Поэтому зевак и любителей зовут только на второй, третий или четвертый день – в зависимости от объема воды, которую пруд должен сбросить, пока дело дойдет до развязки.

Развязка – это появление на стоке рыбы.

В указанное для отлова рыбы время близ пруда, в зависимости от его протяженности и размеров, собирается толпа, столь же значительная и почти всегда столь же элегантно одетая, как и на скачках на Марсовом поле или в Шантийи, когда в забеге должны принимать участие известные наездники и кони.

Только на этом спектакле зрители находятся не на трибунах или в каретах. Нет, каждый приезжает, как хочет или как может: в кабриолете, шарабане, фаэтоне, повозке, на лошади, на осле… А по прибытии отбрасывается всякое уважение, которое проявляют по отношению к властям в менее цивилизованных странах, и каждый занимает место в зависимости от времени приезда, силы локтей и более или менее энергичных движений бедрами. И только подобие достаточно прочной загородки препятствует зрителям свалиться в водоем.

По цвету и запаху воды определяют, подошла ли рыба.

Любое зрелище имеет свою отрицательную сторону. В оперном театре – чем наряднее и многочисленнее публика, тем больше дышишь углекислотой. При отлове на пруду – чем ближе самый интересный момент, тем больше дышишь азотом.

В начале, в тот момент, когда открывают сток, идет чистая, слегка окрашенная в зеленый цвет вода, словно это вода из источника. Это верхний слой, под собственной тяжестью он появляется первым.