Предвыборная страсть

— Я тебе о том и толкую, — рассудительно сказал Фантомас. — Без Нинки Барон опять станет бешеным и первым делом обидится на нас. Ему плевать, что мы с Лебедой разошлись.

— Если только выживет…

— Именно так.

— Даже если мы кончим Лебеду, подумает, что убрали исполнителя…

— Обязательно так подумает, дорогой Платон. Мы должны вперед подумать, что…

— Барон не должен выжить, — закончил его мысль Платон и тяжело вздохнул. — Падла он, этот Лебеда, шухер в городе устроил. Ох-хо, и на старости лет покоя нету! Значитца, так я думаю. Этот фраер, которого взял наш куманек бревноватый, пущай тянет на всю катушку. Им же надо отчитываться. Лебеду мы кончим.

— В городе его нет, в Ростов свалил. Мои люди все обшарили — никто его не видел, суку, — злобно сказал Фантомас.

— Мне это известно. — Платон, напротив, успокоился. — Я знаю, где его искать в Ростове. Там деревянный бушлат и наденет за то, что уговор нарушил. Есть у меня там люди, сделают доброе дело… — Он бросил жесткий взгляд на Фантомаса. — У тебя в больнице есть кто-то?

— Обязательно есть, дорогой. Из хороших людей кому больше всего нужен спирт? Да по дешевке, они бедные, да с походом, чтоб и себе осталось? Лепилы знают Ашота Коммунаровича, очень уважают.

— Тогда займись этим. А я — Лебедой. Такой расклад — нормальный?

— Почему нет? Поскорее надо кончать этот шум-гам, надоело. Кто хозяева в Прикубанске? Ты и я. А не можем спокойно отдохнуть, сфаловать по-доброму девочку, все думаем, думаем!.. Барон до утра не дотянет, не сомневайся, дорогой.

— А Лебеда самое много — неделю еще покукарекает. — Платон ухмыльнулся, кивнул. — И будет покой в городе. Вашурина сделаем мэром, этот козел никуда от нас не денется, будет каждую неделю с отчетом приезжать, да перед каждым совещанием совета спрашивать. Хорошо будет!

— Хорошо, — согласился Фантомас.

— За это и выпьем, — сказал Платон и потянулся к бутылке «Прикубанской особой».

В открытую форточку влетел бумажный голубь, покружил над сервировочным столиком и упал Платону на колени. Фантомас бросился к окну, отодвинул в сторону тяжелую штору, вглядываясь в темноту.

— Что такое? — пробормотал Платон, рассматривая странного посланника.

Он взял голубя, развернул листок бумаги. На нем крупными буквами было написано: «Привет от Лебеды».

— Лебеда здесь! — крикнул Платон, нервно комкая бумагу.

— Где?! — Фантомас отшатнулся от окна, уставился на хозяина. — А куда твой козлы смотрят?

— Твои тоже там были, — мрачно сказал Платон, поднимаясь с качалки. — Пойдем отсюда, Фантомас.

Но не успел он сделать и шагу, как в форточку влетел тяжелый предмет, с грохотом покатился по полу к двери мимо оторопевших авторитетов.

— Где твои люди?! — заорал Фантомас, пятясь к стене.

— Граната… — пробормотал Платон, как зачарованный глядя на черную «лимонку».

Это и было последнее слово в его жизни.

Опустив голову, Лера молча шагала за толстым прапорщиком. Скрежетали ключи в замках, с лязгом открывались железные решетчатые двери, гулко стучали каблучки ее сапожек по бетонному серому полу.

Маша осталась в квартире, она совсем раскисла, плакала и умоляла Леру помочь Андрею. Как будто Лера могла думать о чем-то другом в этот долгий, невыносимо трудный вечер!

Помочь Андрею!

Но как?

Разговор с Чупровым получился коротким, ничего нового Лера не узнала, лишь укрепилась во мнении, что подполковник не сомневается в виновности Андрея. И отступаться от этого не намерен, ибо считает, что убийство Стригунова раскрыто, осталось только поймать организатора — Лебеду — и прижать к стенке заказчика — Вашурина.

Чупров сам привез ее к мрачному зданию городской тюрьмы, но в камеру не пошел, остался ждать Леру в машине. Он был вежлив, мягок в разговоре, но непреклонен в оценке случившегося.

Как помочь Андрею, Лера не знала, надеялась, что в разговоре с ним поймет, что случилось на самом деле и что она должна сделать для своего любимого.

Скрипнула железная дверь с круглым «глазком» посередине. Прапорщик жестом остановил Леру, вошел в камеру, закрыв за собою дверь. Лера с волнением ждала. Так хотелось увидеть, услышать, прикоснуться к Андрею! Не верилось, что они расстались всего лишь вчера, что были так безмятежно счастливы вдвоем. Казалось, это случилось целую вечность назад или приснилось…

— Проходите, Валерия Петровна, — жестким, неприятным голосом сказал прапорщик, открывая дверь.

Как будто заскрежетал ключ в замочной скважине и лязгнула тяжелая железная решетка.

Лера шагнула вперед и замерла: на деревянных нарах, накрытых тонким одеялом, сидел Андрей. Губы разбиты, правый глаз почти заплыл, волосы всклокочены… Господи, что они сделали с ним?! Или ей на роду написано встречаться с любимым после того, как его изобьют?

— Оставьте нас, — сказала она прапорщику.

— Извините, Валерия Петровна, но здесь нет условий для свидания. Этот человек очень опасен, и, если я оставлю вас вдвоем, он может…

— Оставьте нас! — крикнула Лера. — И не вздумайте торчать под дверью!

— Хорошо, я буду ждать вас у решетки, — недовольно сказал прапорщик. — Но если что, кричите, стучите в дверь.