Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Источники историков состоят преимущественно из письменных документов на античных языках, в немецкой ранней истории, например, почти всегда на латыни. Они должны быть переведены, прежде чем смежные дисциплины, которые занимаются тем же предметом исследования, могут их понять и оценить. Если, к примеру, латинский «paludes» (от palus = болото, болотный камыш или тростник, сравните также с paludosus = болотистый — Е.Г.) интерпретируется и переводится как «загадочная болотистая местность», то во все будущие работы, которые используют этот перевод как источник, попадает серьезная ошибка. Первоначальный источник имел в виду осушенные и культивированные древними болота, «страну прибрежных низменностей», плодородных маршей возле моря или «золотые луга» в глубине суши, которые как раз и были целью всех римских попыток захвата Германии.

[Гольдман7] об ошибках историков, 226–227.

В начале XIX столетия археология в северной Европе от Атлантики до Прибалтики была на подъеме. Археологи из этих регионов пытались получить информацию путем собирания следов (по-видимому) бесписьменных культур дохристианского времени и проведения собственных раскопок, и затем систематизировать и оценивать полученные результаты как самостоятельные исторические источники. Они заложили этим основы для картины мира, согласно которой культуры в древней северной Европе со времени раннего каменного века находились в тесном взаимодействии со средиземноморским миром. Это относится, например, к неолитическим каменным сооружениям Карнака (поля менгиров) в Бретани и к знаменитому Стоунхеджу, к могилам бронзового века властителя «Kung Björns Hög» в Швеции и могиле короля Седина в Пригнице в Бранденбурге.

На севере Европы очень рано осознали самостоятельность собственной культуры, но также и ее тесную связь с культурами района Средиземного моря. С другой стороны, многие археологи еще к концу XIX века не могли себе представить, что северные варвары сами изготавливали высококачественные изделия из бронзы. Поэтому свои богатые находки бронзовых изделий в Германии они не признавали за подтверждение существования древнего Северного бронзового века. Все эти находки они интерпретировали только как результат импорта из Этрурии или других южных областей. Сегодня это отношение преодолено, тем не менее, правильная в своих основах историческая картина тесной связи древних культур юга и севера (и, следовательно, существования торговли между югом и севером Европы) потеряла с начала XX столетия, как ни странно, значение.

Взгляды археологов часто определяют направление исследований естественников и вместе с тем одновременно их результаты. Таким образом возникает снова и снова «самостоятельно» регенерирующаяся система взглядов на прошлое, в которой связанные друг с другом общей постановкой вопроса научные области получают, соответственно, подтверждение своих аргументов от родственных дисциплин. Вечный кругооборот, выход из которого возможен только с очень большим трудом.

Созданная еще несколько столетий тому назад историческая картина мира, которая представляет только незадолго до того обращенные в христианство народы Европы как цивилизованные, а все другие — как варварские и слаборазвитые, имеет значение до сегодняшнего дня. Еще и в XXI веке основой археологической науки является тезис о том, что все признаки цивилизации попадали на север с юго-востока: Соответственно тезис «Ex oriente lux» («С Востока свет») — это пароль для распознавания своих в «исторической науке». Он предопределяет многие трактовки археологов. Контр-тезис: «Ex occidente lux» («С Запада свет») представлен среди археологов редко. Должен ли он, однако, быть ошибочным уже потому, что не согласуется с действующей исторической картиной, не вписывается в нашу сегодняшнюю модель прошлого?

В заключение описания работ Гольдмана, приведу его тезисы о рассмотренной в предыдущем разделе гидромелиорационной системе западных славян на территории нынешней Германии, которые детально рисуют альтернативную картину предыстории на Севере Европы. Цитирую по статье [Гольдман7], стр. 228–230: