Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Многообразие моделей прошлого определяется законами динамики памяти

Историю прочно держали в своих руках государство, наука и деятели культуры, которые постепенно придавали форму коллективному духу нации.

Сегодня воспоминание является местью слабых и аутсайдеров, тех, кому прежде был закрыт путь в историю.

Пьерр Нора, в статье «Взрывы воспоминания», газета «Ди Вельт» от 20 авг. 2001 г.

В уже цитированной книге «Память о войне. 60 лет спустя. Россия, Германия, Европа», на 780 стр. рассматривается развитие памяти о Второй мировой войне. Иными словами, здесь анализируются разные аспекты возникновения исторической картины сравнительно недавнего по историческим масштабам, но судьбоносного события, которое характеризуется в книге как центральное для всего 20-го века. И хотя на эти 60 лет приходится невероятное развитие средств массовой информации, а в последние 10 с лишним лет их традиционная палитра пополнилась таким демократическим средством коммуникации как Интернет, мы можем с грустью констатировать, что на пути создания адекватной картины рассматриваемого авторами книги масштабного события стояли и стоят мощные силы, противодействующие кристаллизации полной, детальной и, главное, правдивой картины этого недавнего прошлого.

Какие основания имеют историки для уверенности в том, что в прошедшие века на пути формирования достоверных картин прошлого не стояли еще более мощные силы, которые в условиях отсутствия СМИ могли почти произвольно формировать картины прошлого в своих собственных интересах, могли еще эффективнее, чем в наше время воздействовать на формирование памяти поколений о прошедших войнах и прочих важных событиях?

Особое внимание в книге уделяется именно феномену памяти как «особого предмета научного изучения и осмысливания» (стр. 4). Иными словами, в книге идет речь о возникновении одной из моделей прошлого во всем ее многообразии. По крайней мере в России историческая память, т. е. процесс оформления модели прошлого, лишь в отдельных немногочисленных случаях воспринимается как «отдельный предмет общественного обсуждения и научного исследования» (стр. 5). А там, где нет общественного контроля, заправляющим СМИ силам ничего не стоит формировать память целого народа в своих идеологических и политических интересах.

Целью книги является не переписывание истории Второй мировой войны, а изучение процесса становления моделей прошлого в течение прошедших после ее окончания 60 лет. Задается вопрос о том, как трансформировались объем, содержание и структуры моделей этой войны, «как память становилась ареной политической борьбы и весомой ставкой в геополитической игре». (стр. 7). Во введении к книге поясняется, что речь в ней идет о сегодняшнем дне и далее раскрывается, о чем книга в частности:

«О том, как отдельные фрагменты прошлого вытеснялись в глубь общественного и индивидуального сознания, а на их месте создавались «новые» воспоминания, как вытесненное вновь всплывало, и подчас в сильно преображенном виде. О том, как прошлое живет в настоящем, отбрасывая свою тень в будущее. О том, как вытеснение из социальной памяти травматичных моментов прошлого соседствует с их продуктивной исторической проработкой. О коллективной памяти и об отношении людей к своему и чужому прошлому. О функциях памяти и о формах ее воплощения в литературе, кинематографе и музыкальных произведениях, монументальных мемориалах и архивах, устных и письменных свидетельствах, правительственных и неправительственных организациях и, наконец, в средствах массовой информации. О сегодняшних «войнах памяти», разворачивающихся как между отдельными странами, так и между отдельными социальными группами.» (стр. 7)