Прегрешения богов

Шолто посерьезнел и вгляделся в лицо человечка, не сердито, а внимательно. И вглядывался так долго и пристально, что Ройял не выдержал, спрятал лицо в моих волосах. Я заметила, что это был обычный жест у фей-крошек — они так делали, когда смущались, пугались, когда кокетничали или когда не могли придумать, что еще делать. Ройяла смутило пристальное внимание Шолто.

Мунго боднул мне руку головой, я погладила его гладкий лоб. Если собаки среагировали — значит, не одному только Ройялу стало неуютно.

Я стала гладить собак, снимая лишнее напряжение.

— Пойдем в дом, — сказала я наконец.

Шолто кивнул:

— Да, нас ждут.

Он подал мне руку и повел в дом под шепот Ройяла мне на ухо:

— Слуа на нас охотятся, как гоблины. И едят.

Я споткнулась от неожиданности на невысокой ступеньке входной лестницы. Шолто меня подхватил:

— Что с тобой?

— Ничего, споткнулась.

Может, надо было спросить у Шолто, но если это правда — я ее не хотела знать, а если нет — все равно я бы его оскорбила этим вопросом. Разве можно спрашивать у будущего отца твоего ребенка, у мужчины, которого ты должна любить, не практикует ли он в свободное время легкий каннибализм?

— Боишься спросить, — прошептал Ройял, будто мелкий бес на плече.

Уже на пороге я наклонилась к Шолто и тихонько спросила:

— Слуа действительно охотятся на фей-крошек?

Он нахмурился и покачал головой, глянув на Ройяла, глубже закопавшегося в мои волосы.

— Ради еды — не охотимся. Но когда они слишком нас достают, мы очищаем от них наш холм. Ну а каким способом мои подданные прибирают свой дом — их дело. В своем царстве я фей-крошек не терплю, потому что ты права: о них вечно забываешь, а шпионы у меня дома мне не нужны.

Ройял совсем спрятался у меня на затылке, обхватив мою шею руками и ногами, будто древесный ствол.

— Прячься-прячься, Ройял, я все равно не забуду, что ты здесь, — сказал Шолто.

Я затылком ощутила, как колотится у Ройяла сердце, и едва ему не посочувствовала, но тут он принялся целовать мне шею. Затылок ниже линии волос — эрогенная зона, и под его легкими поцелуями я ощутила совершенно нежелательную реакцию собственного тела. Я его согнала.

Глава 35

Я переодевалась в спальне к ужину, когда в дверь постучали..

— Кто там?

— Китто.

На мне еще оставались юбка, чулки и туфли, но сверху был только темно-коричневый лифчик с кружевной отделкой. Впрочем, Китто входил в список тех, от кого не было нужды прятаться. Улыбнувшись, я сказала:

— Заходи.

Он нерешительно заглянул в дверь: мне достался редкий и высоко ценимый, как ему было известно, случай несколько минут побыть в одиночестве. Но я его уже два — почти три — дня не видела и соскучилась. Моя улыбка стала еще шире, едва я увидела черные кудри и огромные миндалевидные глаза, бирюзово-синие, как вода в бассейнах, тут и там раскиданных по округе. Тонкая вертикальная линия зрачков уже не нарушала для меня красоту его глаз. Это были глаза Китто, и я любила и глаза, и все лицо, с его тонкой костной основой и треугольным подбородком. Из моих мужчин он был самым изящным — ровно четыре фута ростом, на фут ниже меня. Но при этом с широкими плечами, узкой талией, крепкой задницей и всеми прочими атрибутами мужественности в идеальном мини-воплощении. Он носил дизайнерские джинсы и обтягивающие футболки, выгодно подчеркивающие свежеприобретенную мускулатуру. Дойл всех стражей гонял в спортзале до седьмого пота.

Должно быть, по моему лицу сразу было видно, как я ему рада, потому что Китто улыбнулся в ответ и побежал ко мне. В моей жизни было очень мало мужчин, которые не строили из себя крутых, не пытались командовать, не беспокоились о своем мужском реноме. А Китто был именно такой. Он просто хотел быть со мной рядом и даже не пытался это скрывать. Он не играл, не таил подспудных мыслей, ему просто нравилось находиться рядом — из такого обычно вырастают еще в подростковом периоде, но Китто родился раньше, чем Древний Рим стал империей, так что вряд ли он перерастет свой щенячий энтузиазм. И мне это в нем тоже нравилось.

Я едва успела понадежней расставить ноги, как он прыгнул на меня, вскарабкался, как обезьянка, обхватил ногами талию, крепко-крепко прижался, и не оставалось ничего другого как его поцеловать. Мне нравилось, что я могу держать его на руках, как другие мужчины держат меня. Под нашим двойным весом я аккуратно опустилась на кровать и мы поцеловались, сидя на краю постели.

Целовать его приходилось осторожно, потому что во рту у него, плотно прижатые к нёбу, есть парные выдвижные клыки, служащие отнюдь не для украшения. Язык у Китто тоньше человеческого, красный с черным кончиком — язык, зубы, глаза и радужная дорожка чешуек вдоль спины выдавали его происхождение от змеегоблинов. Китто появился в результате изнасилования. Мать-сидхе сразу отказалась от него и оставила у холма гоблинов, хотя в то время сидхе для гоблинов были желанной добычей и едой. Она оставила Китто не для того, чтобы его воспитал народ его отца, а чтобы его убили.