Преимущество мечты

Но не успели они вступить в связи, исключительно социальные, с местными, как за спинами девушек раздался мелодичный мужской, в чем-то даже немного мальчишеский, голос:

– Вы Ева, не так ли?

Девушки быстро развернулись, напряженные до предела.

Грусть. Это первое слово, которое приходит в голову, когда смотришь на этого парня примерно двадцати лет. Светло-каштановые, слегка отдающие золотом, волосы, серые глаза, которые почему-то показались Хоуп знакомыми, мягкие черты лица. Но в каждом его взгляде, в каждом движении его подтянутого, как у оборотня, тела сквозила печаль. Парень как будто не спал несколько дней и нуждался в долгом расслабляющем отдыхе. Но это не влияло на впечатление, которое он производил на окружающих. Теплота, открытость, нежность… Все это было ему присуще. Мужчина мечты для многих девушек, но сейчас он был слишком разбит, для того чтобы привлекать к своей персоне всеобщее внимание.

– Единственная и неповторимая, Джейк! – улыбнулась Ева, подмигивая незнакомцу.

Он слабо улыбнулся, но эта улыбка совсем не тронула его глаз.

– Я ищу своего брата…

Боль. За каждым словом этого парня пряталась невероятно сильная мука, от которой у Хоуп непроизвольно наворачивались слезы на глаза. Хотя она никогда не плакала на людях. Не позволяла себе этого.

Когда ее силы проявились по-настоящему, Хоуп, похоже, стала более чувствительна к чужим страданиям и радостям. Как будто эмоции других частично становятся ее собственными.

– Кристиана, – перебила его Ева.

Кристиана? Какова вероятность, что это два разных человека? Похоже, нулю.

Вот почему Хоуп показались знакомыми его глаза. Они были такие же, как и у Кристиана, только в них была боль и… теплота.

– Вы его знаете?

– Лично, нет, – ответила Ева, – но я знаю где он и что ты его найдешь.

– Не могли бы вы дать мне подсказку? – попросил Джейк, с надеждой глядя на Оракула.

– Он вскоре будет в школе.

– В какой?

Его глаза загорелись золотом. Стали другими. Дикими. Живыми.

– В очень древней, львенок, – улыбнулась Ева, потрепав волосы парня, словно почесала его за ухом. Значит, он определенно оборотень.

– А точнее…? – спросил он.

– А точнее не скажу.

Джейк сделал шаг назад и, с печалью во взгляде, слабо улыбнулся:

– Почему вы дозируете информацию?

– Я – Оракул, – пожала плечами девушка. – Мы поступаем только так.

Хоуп обратилась к своей новой знакомой:

– Скажи ему, Ева. Пожалуйста.

Волчица закатила глаза.

– Я найду тебя позже, Джейк. Какая ты скучная, Хоуп! – фыркнула Оракул, скрестив руки на груди. Затем, резко оглянувшись, побежала в сторону барной стойки.

– Спасибо, – улыбнулся Джейк, и впервые улыбка затронула его глаза.

Его радость была яркой, искренней… настоящей. Только ради этой улыбки стоило попытаться помочь этому оборотню.

– Не за что, – улыбнулась Хоуп, наблюдая за тем, как парень исчезает в зарослях живой изгороди. Походка мягкая, в меру уверенная и невообразимо плавная. Возможно, он еще не лев, но уже далеко не львенок, как сказала Ева. Его глаза. Он пережил слишком много боли за свою жизнь.

Хоуп медленно подошла к Еве и присев рядом с ней на барный стул спросила:

– А почему вы дозируете информацию?

– Наши слова, слова Оракулов, – уточнила она, будто Хоуп могла не понять ее, – способны изменить порядок вещей. Мы те, кто все знает о том, что только должно произойти, но еще не произошло, и говорить об этом не имеем права. Все очень запутано.

– У вас что-то типа аллергии на полные ответы?

– Верно.

Кивнув, Ева перевела взгляд на кого-то в толпе позади Хоуп и громко закричала:

– Кабирия! Я приехала!

Хоуп обернулась и тут же заметила девушку, к которой обращалась ее новая знакомая. Волнистые медные волосы незнакомки были распущены и почти доставали до поясницы, а их шелковистость была видна даже на расстоянии. Фиалковые глаза были безрассудны и сосредоточены одновременно, тонкие губы нежно-розового цвета изогнуты в легкой ухмылке, а миловидное лицо с правильными чертами выдавали в ней воспитанную и в меру мягкую натуру. Девушка была одета в то, что называют «маленьким черным платьем», а на ее ногах красовались туфли на очень высоких каблуках.

Ее было трудно не заметить. Аристократичность, мягкость, спокойствие – три добродетели девушки из богатой семьи. «Воспитание превыше всего», – вот что вбивают таким с самого детства. Но Кабирия отличалась от себе подобных. Во взгляде ее глаз был тайный и свободолюбивый огонь. Эта девушка была довольно мягка и покорна по своей сути, но тоже умела быть упрямой, когда это необходимо. Но самое главное – она умела наслаждаться жизнью. По-настоящему, полностью, без остатка. Ее ничего не могло удержать, если она чего-то хотела.

– И не одна, – улыбнулась Кабирия, подойдя к барной стойке. От девушки веяло ландышами и… огнем. Не костром и жженым деревом, а Хоуп, почти на физическом уровне ощущала запах огня на ее коже. Запах Силы. Аромат Свободы.

– Я заметила, – засмеялась Ева и взяла из рук бармена какой-то коктейль кислотно-зеленого цвета. – Это Хоуп. Она тебе понравится.