Преимущество широты

Чары развеялись. Теперь это были просто установка, просто шины, готовые отдать черт его знает сколько миллионов вольт напряжения, просто объект эксперимента - высящийся на постаменте шар, в котором была совершеннейшая пустота, соперничающая с межгалактическим вакуумом.

- Мы пронизываем вакуум игольчатым пучком ро-мезонов, - сказал Пастухов. - Для вас вакуум просто пустота, а для физиков это...

- Можете не объяснять, - заметил Сегдин. - Для вас, согласно теории Дирака, вакуум - море частиц с отрицательной энергией. А какова мощность пучка мезонов, его направленность, свойства? И что получается в опытах?

Пастухов пустился в объяснения, увлекаясь все более и более. С какого-то момента Сегдин начисто перестал понимать детали. Но он внимательно следил за главным - для него главным - и начал уже кое-что осмысливать.

- Значит, - прервал он объяснения, - те мезонные ливни, которые образуются в атмосфере под действием первичных космических частиц, по сравнению с вашим излучением не более чем колыхание ветерка против порыва урагана?

- У вас необычным способ сопоставления величин. Но в принципе вы правы.

- Это моя форма мышления. У нее есть свои недостатки, но и свои достоинства. Так нам вы ставите опыты?

Пастухов отвел его в комнату, отделенную от Излучателя ломаными изгибами коридора, стенами из баритового бетона и свинца. В комнате, там, где полагается быть окну, белел огромный экран телевизора. Перед ним находился пульт. Физик снял со стены фотографию. Сегдин узнал прозрачный шар с запертым в нем вакуумом. Шар в разных направлениях пересекали иглы сиреневых вспышек. Они висели в шаре, не касаясь его стенок.

- Свечение в вакууме? - поднял брови Сегдин.

- Представьте себе, да. Мезонный луч сам запечатлевает свой путь.

- Интересно.

- Однако не ново. Куда важней другое: те частицы, которые он выбивает из вакуума. Они...

- Минуточку. Меня сейчас интересует иное. Вы что, луч направляете с разных сторон? Зачем?

Пастухова несколько обидело то невнимание, которое гость проявил к самому главному, ради чего они работали не покладая рук. "Впрочем, это отличительная черта всех журналистов, - успокоил он себя. - Им подавай внешние эффекты". И он скрыл обиду.

- Нас интересуют также пространственные свойства вакуума. Однородны ли эти свойства по всем направлениям или нет.

- Изотропность или анизотропность вакуума. Понятно. Скажите, а шар как-нибудь ориентирован относительно силовых линий магнитного поля Земли?

"Ну, ну, - не без удивления подумал Пастухов. - Он дает мне понять, что с ним можно говорить более профессионально, хотя мыслит он отнюдь не как физик. Берегись, дорогой, заблудишься, если я не буду расчищать тебе дорогу. И что за странная манера спрашивать?"

- Конечно, шар ориентирован относительно полюсов. Вот отметки на снимке. Кажется, они плохо видны?

Отметки были видны отлично. Сегдин не обратил, однако, внимания на ехидство вопроса. Его ферзь в это время опрокидывал пешечную оборону противника.

Сзади послышался шум, в комнату вошли трое молодых парней, очень симпатичных на вид, державшихся, однако, несколько самоуверенно, - черта, увы, нередко присущая тем, чьему таланту сопутствует удача.

- Лев Сергеевич, - обратился один из них к Пастухову, почтительно, но как равный к равному, - подготовка закончена, время продолжить эксперимент.

- Да, разумеется.

Пастухов подумал, что следовало бы увести журналиста. А впрочем, пусть остается. Видимо, он всерьез заинтересовался; как он впился в таблицу экспериментов!

- Включайте.

Включенный экран телевизора теперь во всем уподобился окну, открытому в зал с Излучателем.

- Даю координаты АГ-90/ТБ-90! - выкрикнул один из молодых физиков.

Излучатель пришел в движение, электронно-счетная машина нацелила его клюв точно в направлении сверху-вниз. Это направление мезонный луч еще ни разу не пронизывал.

Непонятным было то, что Сегдин все еще не мог оторваться от таблицы, хоть он, казалось бы, должен был теперь прильнуть к экрану телевизора. Он обернулся в последний миг, когда Пастухов уже потянулся к пусковой кнопке.

- Постойте, один вопрос. За рубежом тоже есть такие установки?

- Да! - Пастухов совсем уже перестал понимать странного журналиста. - В Америке и Англии. Но они не такие совершенные и вступили в строй позднее.

- Все ясно, - сказал Сегдин, вежливо отстраняя руку Пастухова от пусковой кнопки. - Я попросил бы отложить эксперимент.

Его, конечно, не поняли. И в первую минуту даже не возмутились.

- Позвольте! - смысл сказанного дошел, наконец, до Пастухова. - Какое вы имеете право...

- Никакого. Но джинн может вырваться. И мне не хочется быть погребенным тут вместе с вами.

Физики вновь онемели от чудовищной наглости того, кто должен был почтительно внимать каждому их слову.

- Это уже переходит все границы, - пробормотал Пастухов, явно теряясь. Остальные пододвинулись к шефу. Не их лицах была написана готовность выбросить вон этого сумасшедшего, едва Пастухов даст знак.

- Что ж, пора объясниться, - сказал Сегдин. - У меня есть основания думать, что вы - да, вы! - можете прекратить эту свистопляску землетрясений.