Прейскурант на победу

Юлька прыснула первой, через мгновение к ней охотно присоединились и юные сестрички: экзальтированная дамочка успела им всем изрядно поднадоесть. Барышня-переросток оскорбленно взмахнула куцым хвостиком и молча удалилась с брезгливо поджатыми губами.

– Денис, ну нельзя же так, – с легкой укоризной попеняла ему девушка. – Она же обиделась.

И тут же, заслышав звуки рояля, доносившиеся с другой половины, потащила его за собой:

– Пойдем скорее. И помни – ты обещал!

Молодой человек вздохнул: он и в самом деле обещал. Вчера Юлька выудила из него клятву, что он обязательно напишет новую песню и исполнит ее. Все это сопровождалось таким количеством поцелуев, нежных слов и других женских хитростей, что устоять он не мог. Дернул же его черт взяться за гитару в далеком уральском городке.

Цыганский ансамбль в программу вечера не входил, поэтому гитарой разжиться не удалось. Пришлось одним пальцем стучать по клавишам, подбирая мотив, пока Юлька не кивнула: усвоила. Освободив место для девушки за роялем, дождался вступительных аккордов и негромко запел:

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,
В расплавленных свечах мерцают зеркала.
Напрасные слова я выдохну устало.
Уже погас очаг. Ты новый не зажгла.
Напрасные слова – виньетка ложной сути.
Напрасные слова нетрудно говорю.
Напрасные слова, уж вы не обессудьте.
Напрасные слова, я скоро догорю…

Любимая смотрела нежным восхищенным взглядом дурманящих черных глаз. Ради одного этого стоило побыть несколько минут в шкуре поп-звезды. Под рукоплескания гостей к нему подскочили близняшки и в два голоса защебетали:

– Charmant! Какой чудесный романс! Скажите – кто автор? Вы сами его написали?

Вчера вечером Денис долго вспоминал слова песни, исписав при этом несколько листов бумаги. Врать он не любил и честно признался:

– Сам написал…

Глава тринадцатая

15 апреля. 2009 год

Словацкими сепаратистами был обстрелян кортеж венгерского президента Ласло Шойома, когда он направлялся в город Комарно, населенный преимущественно этническими венграми.

«The Financial Times», Великобритания

* * *

Петербург. 15 августа. 1897 год. Резиденция торгового дома «Черников и сын»

Если нефть – королева, то Баку – ее трон. Слова, которые скажет Уинстон Черчилль через несколько лет, Денис помнил четко. Идея, пришедшая на ум во время освобождения Юльки, была реализуема, но, как и почти все гениальные озарения, требовала денег. Небольших. Не хватало всего каких-то двухсот – трехсот миллионов рублей – точнее просчитать не получалось.

Проблема была в отсутствии вычислительной техники: даже простейшее моделирование развития ситуации приходилось делать «на коленке». О сложных алгоритмах оставалось только мечтать. Трудности были и с открытой информацией: ближайший провайдер находился за сотню лет отсюда.

Стоило определяться и со стратегией, но, кроме нефти, ничего в голову не приходило. Для крупных спекуляций на финансовых рынках пока не хватало средств, а инвестиции в промышленный сектор подразумевали долгую отдачу. Времени до начала Русско-японской войны оставалось немного…

Шеф торгово-банковского концерна недобро покосился на напольные часы «Мозер унд Мозер», громогласно возвещающие гулким боем о начале трудового дня. Дождавшись последнего удара, он взял в руки бронзовый интерком и дважды позвонил, вызывая своего помощника. Федька словно ожидал под дверью и в кабинет вошел ровно через три секунды.

– Вызывали, Денис Иванович?

По случаю жаркой погоды он сменил привычный темный костюм на ярко-алую рубашку. Довольная физиономия сорванца отливала в тон. Денис ошеломленно воззрился на пунцовое чудо:

– Ты куда это вырядился?

– Нравится, шеф? – с гордостью спросил Федька.

– Очень, – буркнул Денис. – Пригласи Ерофеева и Платова. И чаек организуй, покрепче.

– Айн момент! – Вихрастая голова исчезла в мгновение ока, словно ее и не было.

Сотрудники, как и дети, в первую очередь перенимают у старших не самые нужные вещи. У его подчиненных особым спросом пользовались витиеватые словосочетания, выдаваемые им в минуты неустойчивого душевного равновесия. Финансовые термины усваивались гораздо хуже.

Денис пожал руки вошедшим сотрудникам и, еще раз покосившись на Федькин наряд, открыл совещание.

– Итак, господа присяжные заседатели. Спокойные денечки закончились, начинаем настоящую работу. Первый вопрос к тебе, Федор. Аналитику по «Каспийскому товариществу» продолжаешь вести?

– Конечно, шеф, – слегка обиженным тоном ответил помощник. – У нас все как в аптеке!