Преисподняя

Женщин содержали в другом помещении, приспособленном под тюрьму. Расспросив пленников, Бирс стремглав кинулся в коридор, Ключников погнался за ним - насилу догнал, чтобы прикрыть в случае нужды.

Они миновали несколько технических отсеков и вышибли дверь, закрытую на замок. В тусклом свете им открылась печальная картина: бледные, забившиеся в угол женщины, испуганная толпа; в полумраке на серых, землистых лицах выделялись расширенные от страха глаза.

В отличие от мужчин, женщины молчали. Немая, теснящаяся в углу толпа напоминала скопление теней. И когда Бирс вспоминал впоследствии, как они с Ключниковым ворвались в камеру, он мог вспомнить лишь бледные неподвижные лица и неестественно большие, просто огромные взирающие на него глаза.

Без единого звука, окаменев, женщины напряженно и выжидающе смотрели на застывших у входа вооруженных людей: разрисованные камуфляжной краской, с автоматами наперевес, те настороженно и цепко обшаривали взглядами помещение. Автоматчики весьма отличались от тюремной охраны и подземного гарнизона - ростом, пятнистой формой, оружием и снаряжением; до узниц постепенно доходило, что это - свобода.

И когда они это поняли - поняли и поверили, глаза их наполнились тихим сиянием, которое залило, затопило камеру и потоком хлынуло на разведчиков.

Теперь пленницы не сдерживались. После невероятного напряжения наступила разрядка, все обмякли и заплакали: кто в голос, навзрыд, кто обессиленно всхлипывал, иные молча и неподвижно смотрели на освободителей глазами, полными слез.

Внимательным взглядом Бирс обвел лица пленниц, у него упало сердце: Джуди среди них не было.

21

Получив донесение, Першин приказал выставить охрану, чтобы альбиносы напоследок не расправились с пленниками. Он поинтересовался, как им жилось, они рассказывали наперебой.

Всех живущих наверху альбиносы определили в предатели. Лишь здесь, внизу, чтились идеалы, завещанные вождями, лишь здесь хранили верность и блюли чистоту, лишь здесь жили по ним и за них умирали. Живущих наверху альбиносы намеревались перевоспитать, неподдающихся - уничтожить.

Своей жизнью альбиносы гордились: каждый день они без устали рыли землю, занимались военной и политической подготовкой и каждый день проводили собрания, на которых все говорили, как плохо, как ужасно жить наверху и какое счастье жить в бункере.

- Что ж, они построили, что хотели, - сказал Першин. - Как раз то, о чем все мечтали.

Бирс расспросил пленниц: Джуди до последнего дня находилась вместе со всеми, накануне освобождения ее увели, больше ее никто не встречал.

В поисках Джуди Бирс и Ключников обходили одно помещение за другим. Хартман увязался за ними; после происшествия в тоннеле, где он едва не погиб, прогнать его они не смогли.

Втроем они забрели в увешанное трубами и заставленное баками и цистернами машинное отделение, где гудели старые насосы и компрессоры и мелко дрожали стрелки допотопных манометров.

Приходилось соблюдать осторожность. Здесь полным-полно было укромных мест, где могла таиться засада: ничего не стоило схорониться в бесчисленных закутках, тупиках и отсеках, соединенных переходами, мостиками и лестницами.

Подстраховывая друг друга, они с автоматами наперевес поочередно выдвигались вперед, проходя открытые участки, внимательно осматривали сумрачные углы, забирались в заброшенные темные помещения, освещали фонарями глухое цокольное пространство под насосами и черную пустоту всевозможных емкостей и резервуаров.

Как ни старались, они нигде никого не нашли. Даже следов, что здесь кто-то есть, не было, хотя ощущение опасности и чужого присутствия внятно угадывалось в пространстве; по мере движения ощущение то усиливалось, то слабело, но не исчезало.

Опасность отчетливо понималась повсюду, и похоже, исходила сразу со всех сторон; они ощутимо улавливали ее, и потому нельзя было дать себе передышку или расслабиться хоть на миг.

Обойдя все и осмотрев, они добрались до огромных баков, опоясанных металлическими трапами и маленькими площадками из прутьев. Стараясь не шуметь, Бирс и Ключников осторожно поднялись наверх. Баки были заполнены водой, гладкая ее поверхность неподвижно темнела в широких горловинах. Ключников сунул руку, зачерпнул горсть воды, понюхал, попробовал на язык.

Это была обычная вода, запас на случай осады или для других нужд; резервуары, вероятно, выполняли роль водонапорных башен и особого интереса не представляли. Разведчики собирались уже спуститься, как вдруг Ключников тронул Бирса и молча показал глазами на воду: снизу, из глубины, на поверхность поднимались пузыри.

Хартман наклонился над горловиной, потом сунул голову в воду и застыл, всматриваясь пристально в непроницаемую темноту.

- Нужен акваланг, - сказал Ключников, а Хартман понял без перевода и отрицательно покачал головой.

- Я так нырну, - предложил он, Бирс перевел ответ.

- Он что, спятил? - пожал плечами Ключников. - Не хватает, чтобы его утопили.

- Он нырнет, - подтвердил Бирс.