Преисподняя

Люди в Чертолье с давних пор подвержены беспричинным страхам. Необъяснимое беспокойство держится здесь неизменно, смутная тревога присутствует повсюду, никто не знает, в чем причина, но дурная слава издавна ширилась и росла. В разные времена московские ясновидцы, чуткие на чужой умысел, испытывали здесь смятение сродни тому, какое несет человеку тайный соглядатай. Как будто постороннее внимание преследовало здесь человека на каждом шагу, тянуло оглянуться в смутном желании поймать чей-то взгляд.

Знатоки, ведающие толк в свойствах рогатинки из лозы, с ее помощью отыскивали по всему Чертолью подземную пустоту: лоза то и дело указывала в глубине земли ходы и тайники.

Какая печаль разлита в тихих изогнутых переулках, в раскидистых зеленых дворах, как ноет бепричинно душа и нет утешения, точно поразил ее тайный сглаз. Не случайно много церквей было поставлено здесь в незапамятные времена, чтобы уберечь жителей от влияния темных сил. Так возникли на маленьком пятачке церковь Знамения, церковь Ржевской Божьей Матери, церковь Луки, церковь Пятницы на Нарышкином дворе, церковь Николы в Турыгине, церковь Всех Святых, не говоря уже о храме Христа Спасителя и соседней с ним церкви Похвала Богородице. Сколько их было здесь бок о бок, но не устояли, рухнули - одни от времени, а другие от слепой силы, и столетие за столетием отчетливая враждебность густеет и копится на Чертолье по укромным углам.

Между тем и раньше, до возведения храма Христа Спасителя, стоявший на этом месте Алексеевский монастырь был порушен и по указу царя переведен в дворцовое Красное Село. Не хотели уходить отсюда монахини, но принудили против воли, и настоятельница предрекла, что впредь ни одна церковь не устоит на этом месте: "Быть месту сему пусту!" Так и случилось, и никто не знает истинной причины, но, возможно, искать ее следует в незапамятных дославянских временах, когда на этом месте располагалось племенное капище лесных язычников.

Одна лишь церковь Антипия, что на Колымажном дворе, устояла при всех превратностях, но видно, мало одной церкви Чертолью, и потому неприкаянно здесь человеку по всяк день и час.

...иногда они с Джуди ехали в музей, Бирс не подозревал, что местные музеи так богаты. Он увидел коллекцию Поля Гетти, но особенно ему понравилась картинная галерея во дворце "Легион чести" между 34 авеню и улицей Клемент, где выставлялось много картин итальянского Возрождения и французских импрессионистов.

Вечером Бирс и Джуди отправлялись в гости, на вечеринки - "парти", как говорили американцы, где Бирс становился "гвоздем" вечеринки. Все упрашивали его рассказать о войне в Афганистане, он видел, как Джуди гордится, что он в центре внимания, глаза ее сияли от радости.

Она улыбалась всегда, более лучезарного существа Бирс не встречал. Практичность и расчет в ней уживались с простодушием и наивностью, она была необычайно доброжелательна и улыбалась каждому, словно не подозревала ни в ком каверзы или подвоха, можно было подумать, что ее никто никогда не обманывал.

Это были недели веселья. Они с Джуди все время смеялись и подтрунивали друг над другом, им было необычайно легко и празднично, и казалось, на свете исчезали все горести и печали.

Иногда на вечеринках появлялся Хартман. Обычно он приезжал позже всех, когда гости, разгоряченные выпивкой, теряли контроль и погружались в безоглядное веселье: громкие голоса, смех, звон посуды, музыка сливались в пестрый шум, который под кровлю наполнял дом, зыбью плескался в окна и, угасая, растекался в темноте по окрестностям.

Хартман незаметно возникал в дверях - трезвый, сдержанный, его внимательный взгляд скользил по разудалой толпе и как бы остужал ее: могло сдаться, из дверей внезапно потянуло прохладным сквозняком.

Когда Хартман пригласил Бирса поужинать, Антон удивился, но не подал вида, тем более, что Джуди сопровождала их.

Они приехали в китайский ресторан "Тсе Янг" на Дохени драйв, управляющий которого Боб Чанг, рослый тучный китаец, принял их как старых знакомых, радушно кланялся и улыбался сердечно.

Едва они вошли, Джуди отлучилась на несколько минут, чтобы привести себя в порядок; этого времени Хартману хватило для мужского разговора наедине.

- Тони, вы оказывается, сердцеед, - заметил он с усмешкой.

- Почему вы решили? - удивился Бирс.

- Как же... Все женщины только о вас и говорят.

- Ах, если бы! - мечтательно произнес Бирс. - Бросьте, Стэн! К сожалению, это не про меня.

- Не притворяйтесь. На самом деле вам ничего не стоит увлечь женщину.

- Какую женщину? Вы о чем? - изобразил непонимание Бирс, но про себя решил, что Хартман приревновал его к Джуди.

- Одна моя знакомая совсем потеряла из-за вас голову, - продолжал Стэн.

"Так, - подумал Антон. - Сцена у фонтана. Неужто будем выяснять отношения?" Он молча смотрел на Хартмана и ждал продолжения.

Но оказалось, все обстоит иначе, Бирс даже предположить не мог развития событий.

- Тони, она все уши прожужжала мне о вас. Просила познакомить. Я не мог ей отказать. Надеюсь, вы не против?