Преисподняя

Те, кто двигал войска, надеялись напугать людей, однако население не испугалось, а напротив, высыпало на улицы, преисполненное негодования и отваги; политики и военные, затеявшие переворот, не могли взять в толк, что происходит, растерянно недоумевали и, судя по всему, не знали, что делать.

Все три дня отряд провел на позициях под зданием. Першин время от времени по одному отпускал личный состав на поверхность дышать свежим воздухом. В первый день обстановка вокруг здания напоминала народную стройку: люди тащили со всех окрестностей арматуру, трубы, решетки и доски, парни приволокли телефонную будку, парковые скамейки и выломанные заборы, в воздухе повсюду висели азартные крики, веселый гомон и смех. Было пасмурно, но тепло, с разных сторон к зданию тянулся народ.

Поднявшись наверх, Ключников с любопытством бродил среди снующих людей и вдруг почувствовал, как у него замерло сердце: он увидел Аню. Она была в куртке и джинсах, словно собралась на загородную прогулку, он смотрел, как деловито она тащила длинную доску, конец которой волочился по асфальту.

Разумеется, не могло быть иначе, Аня оказалась здесь одной из первых. На строительстве баррикад работали многие из ее знакомых, они не сговаривались между собой, пришли сами и встретились тут случайно. Подойти к ним Ключников не рискнул.

В редкие отлучки с позиции Бирс поднимался на одиннадцатый этаж, где работали журналисты. Его тянуло в привычную редакционную суету, полную новостей, вранья, досужих разговоров, сплетен, слухов, из которых время от времени рождалась сенсация.

В коридорах и комнатах было тесно от операторов телевидения, их аппаратуры, знаменитых обозревателей, фотографов, корреспондентов, радиокомментаторов и огромного числа случайных людей, которые теснились повсюду, наполняя помещения шумным гомоном и клубами дыма.

Антон встретил здесь множество знакомых, все кидались к нему с расспросами - слухи о нем ходили самые невероятные, но он отшучивался, отнекивался, отмалчивался, сожалея, что не может включиться в работу по-настоящему и уповая, что приобретает бесценный материал на будущее.

В одну из отлучек Бирс вышел на улицу, чтобы осмотреться и понять настроение людей. Он бродил в толпе, поражаясь выражению лиц, которые были как бы освещены изнутри странным и непостижимым светом: решимостью и надеждой. Трудно было поверить, что это те самые люди, которых он изо дня в день встречал повсюду.

Неожиданно Антон замер и едва не открыл рот: вместе с оравой разбитных московских парней металлическую решетку тащил Стэн Хартман. Вид у него был сосредоточенный, как у всякого, кто занят серьезным и важным делом.

Бирс дождался, пока они уложат решетку в баррикаду, и окликнул американца.

- А, это вы, - признал его Стэн, оттирая руки от ржавчины. - О Джуди что-нибудь известно?

- Ничего нового. Что вы здесь делаете?

- Работаю, как видите.

- Вам бы лучше остаться в стороне, - посоветовал Бирс.

- Почему?

- Это наше дело.

- Сидеть сложа руки? Из меня плохой зритель.

- Как бы вас не обвинили... Вмешиваетесь во внутренние дела. Внесут в черный список.

- Наплевать!

- Вот уж не думал встретить вас здесь.

- А вы что поделываете?

Бирс не успел ответить, кто-то позвал его, он обернулся: к нему направлялась Аня:

- Рада вас видеть, Антон. А где Джуди?

- Ее нет, - Бирс не хотел распространяться о том, что произошло.

- Она уехала? - поинтересовалась Аня, на которой работа и бессонная ночь никак не сказывались: выглядела она прекрасно.

Бирс перехватил внимательный взгляд Хартмана. "Ишь, навострился, подумал Антон, - сразу стойку сделал".

- Аня, позвольте представить вам: мистер Хартман, банкир из Голливуда. Ви-ай-пи, Ю-Эс-Эй [очень важная персона, Соединенные Штаты Америки (англ. аббревиатура)], - церемонно сказал Бирс.

- Неужели?! Здесь?! Так просто?! С нами?! - высыпала ворох вопросов Аня.

- Вы знаете Джуди? - плотный, внимательный взгляд Хартмана был прикован к Ане.

- Конечно, - живо ответила Аня. - А вы ее тоже знаете?

- Тоже, - подтвердил Хартман. - Она, в некотором роде, моя невеста.

- Как?! - сделала большие глаза и таращилась то на одного, то на другого Аня.

- Бросила меня ради мистера Бирса, - объяснил Хартман с предельной откровенностью.

Антон прекрасно понимал, что Хартман никогда бы не признался, будто кто-то бросил его, да еще ради кого-то, но он увидел красивую девушку, и это был запев новой игры.

- Извините, мне пора, - прервал их Бирс. - Увидимся позже.

Он оставил их, сам направился в здание, в дверях обернулся - они чирикали взахлеб, и он подумал, что, похоже, он сослужил плохую службу Ключу, своему напарнику по отряду.

Изо дня в день оба вместе смотрели смерти в глаза, каждый доверял другому, как себе. Только так и можно было там, внизу, а иначе нечего было туда соваться: порознь каждый из них - что тот, что другой были обречены.

Весь отряд был разбит на такие пары, каждая пара знала свой маневр и могла действовать самостоятельно, вместе с тем каждая пара взаимодействовала с другими парами, когда Першин ставил перед отрядом общую задачу.