Преисподняя

– Да. Если уж мы, Портильо, кого-то похищаем, то не прибегаем к помощи Красавца. Он палач. Ему нравится пытать людей.

Мы с Рэчел подошли к стене и заглянули за угол. Девушка лет восемнадцати была привязана к тяжелому деревянному креслу. Ее горло стягивала кожаная петля. Концы узла уходили за кресло и были прикреплены к куску дерева, вырезанному таким образом, чтобы затягивать петлю при любом движении. Девушка едва могла дышать. Чем сильнее она откидывалась на спинку кресла, борясь за глоток воздуха, тем туже стягивался узел.

– Помогите… – Ее голос был тоньше комариного писка.

– Боже, – прошептал я и почувствовал, как Рэчел сильно сжала мое плечо. Мы попытались ослабить петлю, но, как только я прикоснулся к полоске кожи, Кристал наклонилась вперед. Послышался тошнотворный треск рвущихся связок, сопровождаемый жутким хрипом.

– Нам нужен нож, – сказала Рэчел. Мы бегом вернулись к картежникам.

– Если бы я мог выиграть, хотя бы раз! – простонал Ферлингетти, бросая свои карты на стол.

– Девушка сейчас сломает себе шею, – сказал я. – Нужно немедленно спасти ее!

Боров Хамо произнес назидательным тоном:

С гароттою мой стиль безукоризнен,

Пытать меня учили в прошлой жизни.

Пусть позвоночный хруст вас не пугает -

Ведь это Ад, и все здесь заживает.

– Боже мой, Гидеон, – пробормотала Рэчел. – Он ломает ей шею, снова и снова!

– Красавец этого не хотел, – строго заметил я.

Приказ Пазузу был весьма невнятным:

Свяжи и делай, что тебе приятно.

Пусть льются слезы, пусть струится кровь,

Пусть мертвый оживает вновь и вновь.

Девушка снова закричала. Я не мог этого вынести.

– Красавец хочет немедленно освободить ее, – заявил я.

– Эй! – крикнул Ферлингетти. – Вы не можете этого сделать! Моя семья назначила за нее выкуп.

– К черту выкуп. – Я снял с плеча свою штурмовую винтовку и прицелился в Хамо. Рэчел сделала то же самое со своим лазерным ружьем. – Освободи ее!

Портильо неожиданно сделал резкое движение, и я взял его на мушку, но он не бросился на нас. Вместо этого он вынул из кармана длинный складной нож, с щелчком раскрыл его и вонзил в стол.

– Этот нож может разрезать все, что угодно, – с улыбкой сообщил он. Когда он повернулся к Ферлингетти, его улыбка больше напоминала оскал.

– Ты, тупой даго! – взревел итальянец. – Из-за этого идиотского поступка переговоры между нашими семьями затянутся на месяцы, и все это время мы будем сидеть здесь!

Портильо пожал плечами:

– По крайней мере, мне больше не придется слышать ее крики. Кроме того, я люблю смотреть, как макаронники проигрывают в карты.

Рэчел выдернула нож из стола и вернулась к девушке. Деревянная гаротта со стуком упала на пол; через несколько секунд Рэчел снова появилась перед столом.

– Девушка исчезла, – сказала она. – Когда я освободила ее, она повертела головой, словно проверяя, все ли в порядке, улыбнулась и растворилась в воздухе. Полагаю, сейчас она уже вернулась на Землю.

Гетти свободна? Что за сумасбродство!

За это босс лишит меня уродства.

А вы, мошенники, предатели, Иуды,

Верните девушку, иначе будет худо!

Я был сыт по горло этим поэтичным боровом. Кроме того, меня лучше не пугать, не имея на то достаточных оснований, а Хамо был безоружен. Поэтому я сунул дуло винтовки ему между глаз, чтобы он увидел размер отверстия, и прочел собственное стихотворение:

Заткнись, урод, пока твои мозги

Не разлетелись вдребезги.

Боров затрясся и застонал от страха. Я с гордостью взглянул на Рэчел:

– Ну как, хорошо у меня получилось?

Она покачала головой и пробормотала что-то вроде “нетрадиционный раешник”.

Еще один неизвестный мне поэтический термин.

ГЛАВА 13

Когда мы вернулись, Сангинариус нас радостно приветствовал:

– Отличная работа, солдаты! Ваша миссия закончилась полным успехом. Пленная освобождена – ее нашли блуждающей по улицам. Теперь она уже вернулась в объятия любящих и благодарных родителей, а мой враг Пазузу посрамлен в глазах шести гангстерских семейств.

Мне не хотелось нарываться на неприятности, но я все же спросил:

– Полагаю, с нашей стороны было бы слишком большой вольностью просить благодарности у нашего командующего?

Просто невероятно, как быстро улыбка исчезла с его лица.

– А каково официальное выражение этой благодарности? – осведомился он.

Я постарался говорить на его языке:

– Секретная информация о событиях, послуживших причиной покушения на жизнь ваших подчиненных, сэр!

Ему явно понравилось это “сэр”, но, видимо, этого было недостаточно.

– Как ты сам сказал, солдат, этот материал засекречен и выдается по необходимости. В твоем случае такой необходимости нет.

– Другими словами, вы не знаете, почемуони решили вычистить нас, – заявила Рэчел.

Демон сурово выпрямился, нависая над ней.

– Эта информация не имеет отношения к нашим текущим задачам.

– Но не к нашим, генерал. – В ее голосе проскальзывали едва заметные саркастические нотки. – Стало быть, вы утверждаете, что мы ничего не получим за проделанную работу?

– Вы получите то, что получает каждый солдат: удовлетворение от сознания хорошо выполненного долга.