Преисподняя

– Фронт тоже собирается учить нас, во что следует верить и о чем думать? Рэчел ничего не может с собой поделать: киборги внушают ей отвращение. Так ее учили с детства, и, хотя мы знаем, что наши учителя ошибались, для перемен потребуется определенное время. – Я встал и подошел к Рэчел. – Старые стереотипы поведения еще очень сильны в нас. Но чем больше мы будем знать о технологиях, запрещенных Десницей, тем легче нам будет принять то, что мы когда-то считали злом. Я хочу учиться, но принимать ваши идеи под принуждением… этого мне хочется не больше, чем отвергать их под принуждением Десницы.

Долгое время все молчали. Вивид была права со своей точки зрения, и мы тоже. Но тут добрый старый Чарли, олицетворявший золотую середину, нарушил молчание:

– Все это очень у-у-увлекательно, но мистер Эшанти и мисс Брак должны уйти отсюда до рас-с-света.

Мы невольно рассмеялись.

– Во всяком случае, мне нравится его практичность, – заметила Рэчел.

Чарли, оказавшийся превосходным поваром, приготовил для нас деликатесный омлет и подал настоящий черный кофе, хотя и не такой хороший, как у Данте. Вивид вручила нам новые “авенджеры” с запасными обоймами, а затем проводила до люка. С огнеметами в руках мы отправились по тоннелю к служебной комнате.

Внешнюю дверь мы открывали с большой осторожностью, но дикие кошки, должно быть, решили не дожидаться нашего возвращения. Правда, через несколько минут ходьбы по путям мы услышали за собой тихий топот лапок. Я не стал тратить времени даром, а сразу развернулся и нажал на курок огнемета. Яркая вспышка электрического пламени истребила все живое в радиусе шести футов от места удара. Оставшиеся в живых кошки взвыли и бросились наутек. После этого нас никто не беспокоил.

Мы вышли на улицу в предрассветных сумерках, сели в автомобиль и изучили список из трех имен: Адам Шонбрунн, Дейрдре О'Коннор и Брайан Эйвери.

– Шонбрунн работал в “Эсхатологии инкорпорейтед”, неподалеку от Уотергейта, – сообщила Рэчел. – В прошлом году я отслеживала кое-какие данные на них.

– Кажется, я помню, как ты упоминала об этом… картировщики Преисподней, верно?

Рэчел кивнула:

– Они пользовались исследованиями смерти и загробной жизни как прикрытием для картирования Преисподней. Это нелегально, но совершенно безвредно. Судя по тому, что мы видели в Преисподней собственными глазами, они были далеки от истины. Пожалуй, будет лучше, если я поеду к ним одна. Они знают меня, но, если я приведу с собой партнера, сразу же закроют рот на замок.

– Валяй, – согласился я. Картировщики Преисподней всегда поражали меня своим идиотизмом. Когда кому-то хочется лезть туда, куда все остальные не стали бы заглядывать ни за какие сокровища, – это выше моего понимания.

Я вернулся к списку:

– Остаются еще двое. Брайан Эйвери жил неподалеку от Макферсон-сквер в коммунальном доме, принадлежащем обществу под названием “Машина Очищения”.

– Звучит вполне чистоплотно.

– Последняя – Дейрдре О'Коннор. Ты только посмотри, на кого она работала!

Рэчел покачала головой и вздохнула:

– Еще один демон.

– Да. С этим мы еще не встречались.

Рядом с фамилией О'Коннор на листке бумаги было написано: “Амо-Амас-Амат филмз” (демон Асмодеус)”.

– Это порнокороль, о котором нам рассказывал Красавец. Одна я туда не пойду, Гидеон.

Я охотно согласился с ней: – Судя по тому, что я слышал, туда вообще лучше не соваться в одиночку. Давай сделаем так: я высажу тебя у картировщиков Преисподней, сам проверю этого Эйвери, а потом вернусь за тобой. На студию поедем вместе.

Офис компании “Эсхатология инкорпорейтед” находился в ветхом здании по соседству с опасным районом трущоб, но Рэчел без колебаний вышла из автомобиля. Все же я подождал, пока дверь за ней не закрылась, а потом поехал на восток, к Макферсон-сквер.

Мне пришлось поспрашивать на улице, прежде чем я нашел обиталище “Машины Очищения”. Дом стоял в узком переулке, напротив такого же древнего строения с маленьким полукруглым двориком. На фасаде этого строения красовалась надпись “СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ”, нанесенная краской из пульверизатора. Трое ребят в джинсах и жилетах из синтетической кожи сидели на ступенях крыльца и в открытую курили сигареты. Очевидно, полиция не часто заглядывала в эту крысиную дыру. Я указал на дверь противоположного дома и спросил юнцов:

– Скажите, здесь коммуна “Машины Очищения”?

Они не ответили, но посмотрели на меня так, словно я сказал что-то плохое об их мамочках. Затем самый большой парень в кожаном жилете, оставлявшем обнаженными его мускулистую грудь и руки, встал и вразвалочку подошел ко мне. Его лицо было бледным и прыщавым; схваченные лаком черные волосы торчали во все стороны лоснящимися иглами. Он улыбнулся, показав набор желто-зеленых зубов. Должно быть, эта улыбка казалась ему загадочной и угрожающей.

Затем он заговорил. Он произнес всего лишь три слова, причем первыми были “пошел на…”, но этого было достаточно, чтобы заткнуть ему пасть в киберкамере со сроком по одному году за слово.