Преисподняя

«Около 10 утра, когда по „Белому дому“ вовсю палили танки, из бункера под „Белым домом“ пришли наши проводники по подземелью — профессиональные спелеологи. Я подошёл к их командиру. Они собирались уходить. Я запретил: только по моему приказу. Проконсультировался с Баранниковым, он приказал уходить и мне, чтобы вынести все его документы.

К этому времени группа чеченцев, охранявших Хасбулатова, вынесла его документы. Они успели уйти подземным городом, выход в который тоже имеется в «Белом доме». Судя по всему, у них была карта этого города. Задраив за собой массивную сейфовую дверь, чеченцы отсекли всю массу людей, ринувшихся за ними. Возможно, они даже уехали на машине: габариты подземного города позволяли это сделать, есть безопасный выезд — на Мичуринском проспекте». (Запись А.Горбунова, А.Колесникова).

Указанные сведения полностью соответствуют приведённым в романе «Преисподняя». Мичуринский проспект составляет одну из сторон квадрата, очерчивающего бункер в Раменках, неподалёку располагается академия КГБ. Именно в этом направлении из центра города идёт тоннель, связанный с бывшим домом М.Горбачёва и правительственными особняками на Воробьёвых горах.

Рассказы очевидцев о действиях под землёй напоминают главы «Преисподней» с той лишь разницей, что в рассказах конкретные реальные лица. Они ползли по трубам, перебирались с горизонта на горизонт, бежали под автоматным огнём по тоннелям и коллекторам, брели по пояс в горячей воде, почти кипятке, задыхались от пара, смешанного с хлором, таились в темноте, замирая от страха, что их вот-вот обнаружат, тряслись от ужаса не в силах после многочасовых скитаний найти выход наружу, впадали в страшную общую панику, когда без всякой причины все вдруг начинали истошно кричать, заражая друг друга отчаянием. Подземелья требуют особой подготовки, отсылаю читателя к предисловию.

В те дни я был непосредственным свидетелем многих событий. Вечером третьего октября группа боевиков человек в двести, вооружённых палками и железными прутьями, под красными флагами на моих глазах оцепила белое здание военного ведомства на Арбатской площади. Человек с мегафоном объявил перед строем, что командиром назначен капитан Широков, он военный, все обязаны выполнять его приказания. Разбившись повзводно, боевики блокировали подъезды.

К оцеплению время от времени подъезжали чёрные «Волги» с антеннами на крышах. Командиры оцепления по-дружески, как с боевыми товарищами, обнимались с ездоками, которые, меняя друг друга, безостановочно переговаривались с кем-то по радиотелефонам. Машины приезжали и уезжали, переговоры по радиотелефонам продолжались, по оцеплению прокатилась весть — «наши взяли „Останкино“!» и все бурно радовались.

Иногда сановного вида седоки чёрных лимузинов передавали телефонные трубки другим пассажирам, сами спешивались и, перейдя дорогу, направлялись к подъездам Министерства обороны на Знаменке в том месте, где она впадает в Арбатскую площадь. Из дверей министерства на улицу к ним выходили озабоченные офицеры и вполне дружелюбно, по-свойски, если не задушевно, вели приглушённые разговоры. Понятно было, что стороны о чём-то сговариваются, все то и дело кивали головами. Это происходило у меня на глазах, в подтверждениях или опровержениях не нуждаюсь.

Спустя два с лишним часа из проходящей машины автоматной очередью было обстреляно здание телеграфного агентства у Никитских ворот, что в квартале от оцепленного здания Министерства обороны.

Подъехавшему на служебной машине к воротам министерского гаража солдату боевики перекрыли въезд. До меня долетели слова: «Уезжай! Кончился твой гараж!»

Ночью боевики сняли оцепление, свернули флаги, быстро и молча ушли.

Я понимал, что если боевые действия перекинутся под землю, где находятся коммуникации жизнеобеспечения города, могут возникнуть непредсказуемые последствия. Не говоря уже о том, что обстановка осложнится, бои приобретут затяжной характер. У меня состоялись телефонные разговоры с разными должностными лицами, мы решили, что лучше предупредить нежелательное развитие событий.

Нелепый штурм «Белого дома» к тому времени закончился, здание дымилось, с крыш в окрестностях постреливали снайперы. Я приехал на контрольно-пропускной пункт наружного оцепления, автоматчики сопровождения передавали меня от одного офицера к другому, с поста на пост. Вскоре я оказался в штабе, развёрнутом на первом этаже «Белого дома».

И вновь меня передавали от одних погон к другим, звания с каждой передачей росли. Дело дошло до генералов, которые в свою очередь стали передавать меня друг другу. На ходу состоялось маленькое совещание, мы обсудили создавшееся положение.