Преисподняя

Он пощупал у мертвеца пульс и теперь вытирал пальцы. Это всех успокоило. Люди придвинулись ближе.

— А он покрупнее остальных.

— Обезьяний царь.

Две руки, две ноги; длинное гибкое тело переплелось с соседними. Труп покрывала запекшаяся кровь, судя по ранам — собственная. Рейнджеры внимательно его разглядывали, держа на мушке.

— Шлем, что ли, такой?

— Змеи. У него из головы растут.

— Не, это дреды. То ли от грязи затвердели, то ли еще от чего…

Волос, действительно очень грязных и спутанных, хватило бы на целый выводок Медуз горгон. Трудно сказать, были ли среди жестких прядей костяные наросты, но так или иначе выглядел хейдл отвратительно. Татуировки, железное кольцо на шее — как у настоящего демона. Он был выше, чем существа, которых Бранч видел в Боснии, и казался несравнимо крепче других убитых. Однако Бранч ожидал чего-то другого.

— Упакуйте его, — приказал майор, — и выбираемся отсюда.

Вашингтон нетерпеливо приплясывал, словно чистокровная скаковая.

— Нужно в него выстрелить!

— Для чего это тебе, Вашингтон?

— Просто нужно, и все. Он вел всех остальных. Он и есть злодей.

— Хватит уже, — сказал Бранч.

Бормоча, Вашингтон сильно пнул тело куда-то в область сердца и отвернулся. Крупная грудная клетка шевельнулась, точно просыпающийся зверь, сделала глубокий вдох, потом еще один. Вашингтон услышал дыхание и забарахтался среди трупов, крича остальным:

— Он живой! Приходит в себя!

— Не стрелять! — заревел Бранч. — Не стрелять в него!

— Они не умирают, майор, смотрите!

Существо начало шевелиться.

— Не теряйте рассудка! — потребовал Бранч. — Давайте не будем спешить. Посмотрим. Он мне нужен живой.

До поверхности уже недалеко. Если повезет, они поднимутся наверх с живой добычей. А если придется трудно, всегда успеют разделаться с пленником.

Бранч продолжал его разглядывать.

Каким-то образом хейдл избежал массированного огня, направленного прямо в гущу толпы. Бранч расположил «клейморы» таким образом, что каждый противник должен был получить свою порцию. Наверное, этот услыхал что-то, чего не слышали остальные, и в решающий момент успел увернуться. Обладая такой реакцией, хейдлы вполне могли прятаться от людей в течение всей истории.

— Он над ними главный, точно он, — сказал кто-то. — Больше тут некому.

— Возможно, — ответил Бранч.

Солдатам явно не терпелось рассчитаться.

— Сами же видите. Посмотрите.

— Застрелите его, майор, — настаивал Вашингтон. — Все равно он умирает.

Хватило бы одного слова майора. Более того, достаточно было молчания. Стоит Бранчу отвернуться, и все будет кончено.

— Умираю? — спросило существо, открыло глаза и посмотрело на солдат.

Не отскочил только Бранч.

— Рад познакомиться, — произнесло существо.

Губы поднялись, обнажив белые зубы. Улыбка создания, у которого, кроме улыбки, ничего не осталось.

Затем существо засмеялось — тем самым смехом, который они слышали раньше. Его веселье казалось неподдельным. Оно смеялось над ними, над собой, над своими страданиями, над опасностью, над вселенной. Подобной дерзости Бранчу видеть не приходилось.

— Застрелите его! — сказал сержант Дорнан.

— Нет! — приказал Бранч.

— Да ладно вам, — откликнулось существо. Произношение у него было как у жителя Вайоминга или Монтаны. — Пусть стреляют, — и перестало смеяться.

Раздался щелчок — кто-то вставил обойму.

— Нет, — повторил Бранч. Он опустился на колени. Монстр и еще один монстр. Взял в руки медузообразную голову. — Кто ты? Как тебя зовут? — В этот момент майор был похож на священника, принимающего исповедь.

— Он разве человек? Такой же, как мы? — забормотал кто-то.

Бранч приподнял голову раненого и посмотрел ему в лицо — лицо оказалось моложе, чем он ожидал. И тут рейнджеры увидели то, чего не было на других пленниках. У самого основания шеи висело железное кольцо, вделанное в позвоночник. Один рывок за кольцо — и он покойник. Люди испытали потрясение. Какой, должно быть, волей он обладает, если ее потребовалось ломать вот таким, немыслимым образом.

— Кто ты? — повторил Бранч.

Из глаза выкатилась слеза. Человек пытался вспомнить. Он произнес свое имя, словно отдал оружие. Говорил он так тихо, что Бранчу пришлось повторить для остальных:

— Его зовут Айк.

6 Бумажная посуда

Раньше всего ты запомни: повсюду земные пронизаны недра

Множеством полых пещер, что немало в себе заключают

Пропастей, скал и зеркальных озер и подземных потоков,

Что свои воды стремят по камням и по скалам, волнами вздымаясь.

Тит Лукреций Кар.

О природе вещей

Под озером Онтарио

Три года спустя