Преисподняя. Адская бездна

Она повернулась к Ли.

— Потому что вы никогда не согласитесь снова спуститься под землю.

— Он жив?

— Не знаю.

— Кто? — настаивал Грегорио.

— Айк, — ответила Али. — Айк Крокетт.

Теперь уже Грегорио оперся на стол. Опять Айк. По крайней мере, подумала Али, разговоры о спуске теперь прекратятся. Грегорио откажется от своей идеи хотя бы из уважения к ней.

— Я знаю, как поступить. — Она показала на раздавленную пирамиду из пластилина. — Расскажем о нашей догадке военным. Я знакома с генералом. Пусть они займутся.

— Военным? Американским военным? — взорвался Грегорио. — Они не посмеют снова отправить туда солдат — после бойни в Зеленой пустыне. Весь мир теперь пристально следит за ними.

— Он прав, — кивнул Ли. — Сила не поможет. Тут требуется деликатность. Нужны мы.

— Три человека? — усмехнулась Али. — Теперь мы супергерои?

— Можешь называть нас послами по особым поручениям. Мы — по крайней мере, вы — знакомы с языком хейдлов. Знаете их обычаи, хотя бы некоторые. Мне известна дорога — часть ее.

Грегорио взял каменную флейту.

— А я смогу сыграть Моцарта.

Али нисколько не удивилась.

— Вы не представляете, какие они. Даже если мы сможем отыскать хейдлов, они просто убьют нас и съедят. Это если повезет.

— Они могут согласиться на сделку.

— Что, черт возьми, мы им предложим?

Грегорио вздернул подбородок, который стал выглядеть еще более массивным.

— Мир.

— Что?

— После тысячелетий страха и взаимной ненависти кто-то должен сделать первый шаг, — сказал он. — Мы соглашаемся оставить их в покое. Хейдлы соглашаются не трогать нас. Живи и дай жить другим.

— Так просто? Мы спускаемся и объявляем о мире. Они отдают нам детей.

— Да.

Грегорио и Ли переглянулись. Товарищи по безумию.

— Вам бы романы писать, — сказала Али.

— Это наш долг. — В устах Грегорио эти слова звучали девизом конкистадора. — Как мы можем не пойти, зная то, что знаем?

— Легко, — ответила она. — Не пойдем, и все. Хейдлы обезумели. Колонистов эвакуируют. В субтерре царит анархия.

— Лошадь дикая, — сказал Грегорио. — Ей нужен опытный наездник.

— Я не объезжаю лошадей.

— Но мы можем спасти детей…

За их спинами со звоном разбилось окно.

Они смотрели, как камень катится по полу и останавливается у их ног. С почти научным интересом, словно на только что упавший с неба метеорит. Затем через дыру в стекле до них донеслись гневные выкрики.

— Гм, — промычал Ли, поднимая булыжник.

Али забрала у него камень.

— Сукины дети! — выругалась она.

— Видишь? — сказал Грегорио. — Что я тебе говорил? Собаки думают, что мы слабые. И сами становятся смелее.

Он выхватил у Али камень, намереваясь швырнуть его в протестующих.

— Отойди от окна, Грегорио.

Али услышала звон разбитого стекла и удары камней о стену. Словно фронт надвигающейся бури.

— Я позвоню в полицию, — сказал Ли.

— Сколько раз мы вызывали полицию? — возразил Грегорио. — Они всегда приезжают слишком поздно, если вообще приезжают. Плевать им на нас.

— Звони.

Али направилась к двери.

— Ты куда? — повернулся к ней Грегорио.

— Хочу с ними поговорить.

— Собираешься выйти? — Он решительно преградил дорогу. — Ни в коем случае.

— Толпа разойдется. Не впервой.

— Раньше это были школьники и домохозяйки, — сказал Грегорио. — Сегодня все иначе. Они бросают камни.

— Перестанут.

— Послушай меня, Александра. Они тебя ненавидят.

— Тут и моя страна, — ответила Али.

Это прозвучало наивно.

Грегорио вошел в роль мачо.

— Ты остаешься здесь. Я выйду.

Он даже ударил себя кулаком в грудь.

— Грегорио, — сказала Али, — позволь мне самой все уладить. А ты, Ли, звони в полицию.

Ступеньки лестницы скрипели под ее ногами. Али откинула волосы назад. Заправила блузку с ярким узором из подсолнухов, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

И сразу же поняла, что перед ней не демонстрация протеста, как раньше. Это толпа. Не хватало только вил, факелов и веревки. Пять минут назад их было несколько десятков. Теперь толпа заполняла всю улицу.

Град камней стих.

— Вот она.

Искаженные гневом лица слились в одно.

Али едва не захлопнула дверь перед ними. Потом все же заставила себя выйти. Крики стихли.

Интересно, где зачинщики? Это очень важно. Может, нужно пригласить их войти? Или лучше бросить вызов всей толпе? Спорить с ними? Стыдить? Али попыталась вспомнить, как ведут себя герои фильмов.

— Что вы тут делаете?

«Ага, — подумала она, — как монахиня».

— А вы?

Голос доносился из середины толпы.

— Изучаем карты, — ответила Али. — Исследуем реликвии, ищем зацепки. Зацепки, — поспешно добавила она, — чтобы понять, куда ведут детей.

— Мы знаем куда, — ответил тот же голос. — В город. Ваш город. В город, который вы защищаете!

Человек явно пребывал на грани истерики.

Али пыталась определить собеседника, но видела перед собой лишь море мрачных лиц.

— Город мертв. Мы убили его десять лет назад. Я была там перед самым концом.

— Я тоже там был, — произнес тот же голос. — И он не мертв.

Толпа расступилась, и вперед пробился мужчина, босой и без рубашки. Нищий, подумала Али. Какой-то бездомный чудак, кривляющийся, чтобы привлечь к себе внимание. Затем мужчина вышел на свет.