Был ещё недостроенный ракетный комплекс, на западе. Согласно имеющейся информации вход оттуда в
Доронин неожиданно поймал себя на мысли, что он снова думает совсем не о том — а как же задание? И, незаметно для себя, снова переключился, но уже в другом направлении: В лаборатории бункера все ещё находился источник психотропного воздействия и вот ведь загвоздка — пока не спустишься к проклятой фонящей яме, дверь повторно не откроется. А попав под воздействие, человек чаще всего просто сходил с ума. Что там натворили с системой безопасности — одному дьяволу известно. Спустя десять лет после бойни, все-таки вскрыв входные ворота в бункер, первые разведчики попали в ловушку. Какое-то хитрое устройство не давало им выйти. А значит, оттуда никто не должен был выбраться… Почти все там и погибли, напрочь свихнувшись. Но один все-таки выбрался и кое-как смог рассказал об этом руководству.
Позднее, некоторые разведчики, с помощью примочек Германова научились подходить к скважине, и выбираться оттуда живыми. Но, разумеется, лишний раз туда соваться никто желания не имел, да и сам Зимин на этом не настаивал. Как же прошли эти молодые диверсанты?
Майор Доронин был уже не молодым офицером, но и он в силу своих лет события 1986 года не захватил, так как тогда был всего лишь тринадцатилетним пацаном. Во время бойни потерял обоих родителей. Как и многие его ровесники, большую часть детства, с друзьями изучал близлежащие туннели, ходы, шахты, воздуховоды и вентиляционные коридоры. А чем ещё подросткам заниматься в изолированном от поверхности и остального метро военном объекте?
Отец, образцовый советский офицер, многому его научил. Стоп! Хватит уже… Майор решительно отмахнулся от накативших мыслей! Оказывается, он уже десять минут задумчиво топтался у входа в казарму, почему-то не торопясь заходить внутрь.
Докурив уже третью папиросу, Доронин сплюнул, вошел в казарму, при этом сразу же отчитав нерасторопного дежурного. Пора собирать людей и выдвигаться к гермоворотам…
— Эй! — негромко прикрикнул Андрей, беря на прицел людей в защитных костюмах. — Тихо! Руки вверх!
Они прекратили работать и обернулись. Трое из пяти неуверенно подняли руки, двое других продолжали стоять, не предпринимая никаких действий. Все озабоченно таращились на ребят.
Дмитрий и Андрюха подошли ближе, не спуская их с прицела — неизвестно чего можно ожидать от этих людей.
— Здесь есть радиация?
— Да, незначительная, — сухо произнес один из них, стоящий первым, сняв шлем защитного костюма.
— Кто вы такие?
— Инженерная команда обслуживания энергоблока. Я главный инженер Антон Шульгин, — человек со снятым шлемом пренебрежительно скривился. — Мы знаем кто вы такие. Как вы сюда попали? Снаружи полно охраны!
— Неважно. Что вы тут делаете?
— Пытаемся заглушить реактор номер два, — он махнул рукой в сторону дымящегося реактора. — Эта энергетическая установка в аварийном состоянии, а линия резервного охлаждения первого реактора сейчас работает в критическом режиме, на оба реактора.
— Что с ним случилось?
— Вам виднее! — язвительно усмехнулся другой. — Ведь ваших рук дело!
— Мы не имеем никакого отношения к этой аварии, — воскликнула Катя.
— А, ну да, конечно. Диверсанты проклятые! — тихо произнес кто-то из инженеров, но так, чтобы мы обязательно услышали.
— Задрали вы уже со своими диверсантами! Клоуны, мля! Нас совершенно не парит, верите вы нам или нет, — недовольно парировал Андрей. — А вот ваши противорадиационные костюмы, да, будут весьма полезны. Раздевайтесь!
— Что?
— Раздевайтесь!
Инженеры медлили.
— Что-то не ясно? Снимайте костюмы!
— Зачем они вам?
— Загорать будем! — пошутил Андрей. — Снимайте костюмы! Еще раз повторять не буду!
— Вы в своем уме? — возмутился Шульгин, не поняв тонкого юмора. — Вы не осознаете… Реактор не стабилен, а второй хоть и заглушен, но процессы деления в нем продолжаются. Если температура превысит девятьсот градусов, произойдет разрушение активной зоны.
— И что?