Преисподняя XXI века

— Ты был профессиональным игроком в мяч, — сказала она. — Удивительно, я никогда по-настоящему не задумывалась о профессиональных спортсменах древности, а ведь среди них были гладиаторы и олимпийцы… — Каден снова внимательно присмотрелась ко мне. — А как насчет семьи? Ты женат? Дети есть?

Я покачал головой.

Неожиданно она улыбнулась и, лукаво глядя на меня, сказала:

— Что это я все расспрашиваю про твой мир: скажи лучше, что думаешь о нашем?

Долго размышлять над ответом надобности не было.

— Он зловонный. Тут и воздух пахнет, и вода: земля сухая, твердая и пахучая. Люди пахучие. Причем у тел запах не только телесный, к нему добавляются другие запахи, химические…

— Да, теперь мы моемся не так часто, как раньше. У нас в ходу так называемый «военно-морской душ»: нагрел воду, намылился, сполоснулся. Очень быстро. Вода используется «мертвая»: она забирается из канализационных стоков, очищается и снова пускается в дело, поэтому, умываясь, мы надеваем на рот резиновую повязку, чтобы не наглотаться. Ну а поскольку по-настоящему чистыми мы практически не бываем, то пытаемся отбить дурные запахи благовониями… — Она смущенно отвела глаза.

— Ты пахнешь, как роза.

Она рассмеялась:

— Ты прав. Это я так пытаюсь отбить запах мыла.

— Другое отличие в ваших тусклых цветах. Ваши города построены из серого камня, называемого бетоном, дороги здесь черные. В моем мире города яркие, разноцветные — здания красные, зеленые, желтые… А ваше искусство — ничто у вас не создается человеческими руками. Машины, которые вы называете компьютерами, создают за вас и картины, и то, что показывают по телевизору, и афиши. Выглядит это все превосходно, но не по-человечески, именно потому, что превосходно. А эта ваша чудовищная выдумка под названием телевидение: с чего бы это одним людям вдруг захотелось сидеть на кушетке и смотреть, что делают другие люди?

— А Хольт говорил мне, что ты смотрел много передач.

— Сначала телевизор был мне интересен, потому что позволял узнать больше о месте, которое вы называете Землей. Но сейчас многие передачи начинают казаться мне одинаковыми.

Она молча слушала, как я осуждал ее мир. Исчерпав все обвинения, я добавил:

— Они без конца твердят мне, что я попал в будущее, как-то там продвинулся вперед в чем-то, что называется временем. Пытаются внушить, будто это великая удача — быть похищенным из своего мира и оказаться пленником в вашем. Предположим, я поверю в это, приму как данность, что и вправду нахожусь в будущем. Но разве тогда я не вправе подивиться тому, как это вы, имея две тысячи лет на то, чтобы улучшить Сей Мир, не больно-то в этом преуспели?

— Очевидно, нас постигла неудача.

Некоторое время мы шли дальше в молчании, и я стал беспокоиться, что обидел ее. Но Каден заговорила снова, и теперь о другом:

— Тах, это… существо, Кецалькоатль, Пернатый Змей. Он создал что-то, вероятно, вирус, убивающий микроорганизмы, потребляющие метан. Зачем?

Я пожал плечами:

— Он хочет покорить ваш мир, как покорил Сей Мир.

— Но почему таким способом?

На мой взгляд, ответ был очевиден.

— Для того чтобы овладеть вашим миром, обсидианового оружия недостаточно.

— И поэтому он использует высокотехнологичное биологическое оружие, которым никто больше не обладает? Звучит разумно. Вся история войн свидетельствует о том, что новая технология непременно берет верх над старой. Бронзовое оружие давало преимущество по отношению к деревянному и каменному, железо одолевало бронзу, а в наши дни самым смертоносным является ядерное оружие… — Каден покачала головой. — Но этот его ход с метаном все равно кажется мне странным.

— Хороший воин, как и игрок в мяч, использует ту тактику, которая учитывает возможности противника. Вы далеко продвинулись в военном деле, создали это свое атомное оружие, и, возможно, при открытом столкновении он не имел бы столь явного преимущества.

Я понимал, что даже если эта женщина и одурачена здешними богами, она искренне переживает за судьбу своего жалкого мира. И мне было жаль ее, когда я говорил ей, какая судьба ему уготована.

— Ты должна бы знать еще одно предание Сего Мира. Там говорится, что Пернатый Змей снова, уже в последний раз, погубит мир, выпив всю воду, так что люди умрут от жажды.

— Интересно, — пробормотал Хольт, наблюдая на экране прогулку Таха с Каден по оранжерее и слушая их разговор. Вместе с ними все это смотрел еще один человек. Карл Страйкер, личный агент директора, специализировавшийся по убийствам.

— Вашему неандертальцу эта женщина приглянулась, — заметил Страйкер. — По физиономии вижу.

Хольт раскурил сигарету:

— Думать о нем как о троглодите непродуктивно. Он выходец из цивилизованного общества и весьма разумен. Что наглядно демонстрируют его дельные комментарии относительно Пернатого Змея.