Прекрасна и очень опасна

Это началось три дня назад. Она шла по Покровке, торопилась в Дом культуры имени Свердлова, куда дважды в неделю ходила на занятия в студию эстрадного танца (современная певица должна не только петь, но и двигаться хорошо!), с трудом пробираясь сквозь толпу, высыпавшую из первого трамвая. Напротив Дома культуры всегда стояли две девушки, окруженные сворой собак. Рядом стоял двухэтажный проволочный ящичек с кошками. На ящичке высилась коробка с надписью: «Помогите бездомным животным!» Люди охотно опускали в коробку мелочь, уж больно симпатичные были псы, по случаю плохой погоды приодетые кто в комбинезон защитного цвета, кто в штаны и курточку, кто закутан в теплый платок. Старостой здесь был немолодой, жутко косматый ризеншнауцер, облаченный в красные штаны и курточку, а также в красный колпак с белой оторочкой. Видимо, он по совместительству изображал Санта-Клауса. На спине у него тоже была укреплена коробочка с прорезью, туда сыпалось больше всего денег: этот пес бегал по Покровке и требовательно таращился на прохожих, просто-таки вымогая у них деньги своим выразительным взглядом. А устав, садился у входа в находившийся тут же, напротив ДК, магазин «Мясной дворик» (называемый всеми просто «Куриным двориком», ибо в основном там продавалась продукция Линдовской птицефабрики) и умильно вдыхал приятные запахи, провожая взглядом каждую появляющуюся из магазина сумку. Он никого не трогал – только смотрел. Но опять-таки, как смотрел!

– Мама, какой он умный! – воскликнула какая-то девочка, теребя за руку маленькую пухленькую женщину в дубленке. – Давай его домой заберем!

Та не успела ответить. Мимо имел неосторожность пробежать какой-то рыжий пес – тоже бездомный, но не входящий в сообщество разодетых попрошаек. Дразнящие запахи, несущиеся из «куриного магазина», заставили его на миг замедлить ход.

Надо было видеть, что сделалось с Санта-Клаусом! Он понесся по Покровке, исторгая хриплые звуки, которые могли бы напугать и собаку Баскервилей! Рыжий бродяга летел прочь быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла, совершенно лишившись разума от страха!

– Ой, вот это характер! – сказала девочкина мама. – Этак он нас всех гонять станет по комнатам, чуть что не по нем! Лучше мы его забирать не будем, ладно, Лидочка?

Майя резко повернулась к девочке – и вдруг у нее подкосились ноги от резкого запаха полыни, который налетел откуда-то сзади.

Рефлекторно задержала дыхание, испуганно оглянулась, наступив на ногу высокому парню в черной куртке. Лицо его почему-то показалось ей знакомым, но Майя об этом не задумалась, не извинилась – не до того было.

Что за напасть?! Обычные люди спешат по своим обычным делам. Причем идут все больше мужчины и женщины сугубо автозаводско-сормовского вида. Никто из них совершенно не похож на людей, которые пользуются безумно дорогими духами «Кризантэм д'ор», изготовленными на основе экстракта полыни. Строго говоря, Майя видела в своей жизни только одну женщину, которая ими пользовалась. Они с Олегом были в свадебном путешествии на Борнео, и вот однажды в дансинге отеля Майя оказалась рядом с красивой мулаткой, благоухающей этой жутью, – и чуть богу душу не отдала. Мулатка – ее звали Рашель – и рассказала Майе об этих духах. К счастью, ее пребывание в отеле закончилось через два дня, и больше никто не отравлял Майе атмосферу. Правда, потом она наткнулась на эти духи в аэропортовском магазине дьюти-фри, однако только при виде шелкового футляра цвета охры у нее начался кашель. Теперь она с опаской заходила в парфюмерные отделы – ведь духов нынче навезли со всего мира самых невиданных! – однако «Кризантэм д'ор» не видела ни разу. Нет, ну в самом деле, они были чрезмерно дорогие, да и запах полыни, мягко говоря, рассчитан на любителя.

По счастью, любителей полыни в Нижнем Новгороде не находилось, так что Майя уже уверилась, что проведет зиму относительно спокойно – в смысле физическом, постоянный моральный раздрай не в счет, – как вдруг этот внезапно обрушившийся кошмар…

Ей чудилось, что вся улица пропахла полынью! Вбежала в ДК, сунула шубку гардеробщице, понеслась в другое крыло, зажимая нос платком и с ужасом представляя, как же теперь будет танцевать, когда горло судорогами сжимается и дышать невозможно, однако, к ее изумлению, ей постепенно стало легче. А на втором этаже, в студии, среди запахов дешевых духов, пота и табачища (и руководительница студии, и девчонки курили как ошалелые) ей стало совсем хорошо. Майя отдышалась, пришла в себя, и на радостях у нее получались все, даже самые сложные фигуры.

Увлекшись, она совершенно забыла о случившемся. Но стоило ей одеться и выйти на Покровку, как кошмар надвинулся опять. Кашель начал скрести горло, она чихала и чихала, стоя посреди улицы, люди обходили ее подальше, находились идиоты, которые откровенно хихикали, а два брейкера-недоростка, вышедшие из ДК вслед за Майей, начали спрашивать:

– Чихушка-чихушка, сколько лет мне еще осталось жить?