Прекрасная глупая попытка

– Даже если я не найду ничего подозрительного?

– Миранда, – профессор Лундгрен наклонилась ко мне, – эти типы опасны. Они слишком быстро продвигают свой бизнес. Вероятно, проводят испытания на людях без надлежащей подготовки. Должно быть, они сделали важное открытие. Если я кому и поручила бы такую ответственную задачу – то человеку вроде тебя, а уж никак не Питеру Петравики. «Альтусу» нужны специалисты по нейроуправлению, а их в мире не так уж много. Полагаю, только мы в силах что-то изменить.

– Затея может стоить нам карьеры. Вы же сами говорили, насколько это опасно.

– Я готова рискнуть. Просто хотела убедиться, что ты понимаешь, на что идешь.

Я знала Констанцию Лундгрен почти шесть лет, но такой решимости не ожидала.

– Все в порядке, профессор?

– Тебе, наверное, кажется, что я сама не своя? Может, и так. А может, я раньше была чересчур осторожной. Великие дела не вершатся людьми, которые ждут у моря погоды.

– Мы с вами ничего не вершим – просто пытаемся помешать людям из «Альтуса» свершить это великое слишком быстро.

Моя наставница схватила меня за руку.

– Вот! – воскликнула она громче, чем предполагала беседа, а затем подалась ближе. – Вот она! Самая вредная на свете мысль! Внутренний голос шепчет тебе, что достижение – это если твой подвиг огромный, яркий и принадлежит тебе одной. Не слушай этот голос!

Если честно, я немного испугалась.

– Одержимость захватит тебя, словно инфекция, и станет еще хуже. В «Альтусе» этому только обрадуются. Ты должна поехать в Пуэрто-Рико, чтобы защитить нас от самих себя. Как думаешь, что я считаю величайшим достижением человечества? Нет, не оружие, которое мы создали, и уж точно не то, которое применяли. Это оружие, которым мы не пользовались! Идиоты вроде Питера Петравики постоянно бахвалятся силой воли: мол, какое тяжкое бремя – менять мир! Вся их энергия направлена вовнутрь. Они хотят быть голосом, лицом и мозгом перемен. На самом деле никакой силы воли у них нет. Они – рабы своих амбиций и жажды одобрения. Тогда как истинная сила – в заботе о ближнем.

– Чьи это слова? – Я подумала, что она кого-то процитировала.

– Ты понимаешь, о чем я толкую?

– Думаю, да.

– Я лишь хотела сказать, что подчас важнее сдерживать свои силы, нежели действовать. Пойми, Миранда, это потрясающе! Ведь ты сама – потрясающий ученый! Так что вперед – собирай вещи. Ты летишь в Пуэрто-Рико!

Пока я ждала ответа из «Альтуса», внезапно подвернулась еще одна задачка. Я получила посылку от Майи.

Привет, Миранда! В тот день, когда я прислала тебе фотку в платье (которое, к слову, купила), я обнаружила странные камни. Высылаю один тебе, еще три остались у меня. Про материал ничего не знаю – возможно, это пластик для масок на Хэллоуин. Но у меня есть причина думать, что камни важны. Если хоть что-то про них поймешь – сразу пиши. Надеюсь, у вас в Калифорнии все хорошо!

Майя.

Из конверта, обклеенного изнутри пупырчатой пленкой, я извлекла великолепный образчик твердого вещества с низкой плотностью и высокой теплопроводностью, что уже само по себе необычно. Однако главная странность заключалась в том, что вещество было очень твердым.

Быстро проделав несколько опытов, я определила его примерное место на шкале: не такой твердый, как алмаз (и, слава богу, иначе пришлось бы писать новую диссертацию), но значительно тверже стали. Материал напоминал машиностроительную керамику. Повозившись с образцом всего полчаса, я уже многое могла бы рассказать Майе, но предпочла продолжить опыты. Еще через полчаса я поняла, что просто побаиваюсь ей писать.