Прекрасная голубая смерть

Эдмунд и леди Джейн сидели напротив Ленокса, который весь вечер напролет нетерпеливо притоптывал ногой и каждые несколько минут вскакивал, чтобы навести порядок на книжной полке или помешать в камине. И Эдмунд, и леди Джейн привыкли видеть его таким при развязке дела: чуть-чуть нервным, чуть-чуть догматичным, проверяющим и перепроверяющим известные ему факты.

Тем не менее, Эдмунда мучило разочарование, и после секунды тишины он сказал страдальчески:

— Полагаю, моя работа оказалась бесполезной. Ничего-ничего, Чарльз, — добавил он, когда Ленокс протянул ему руку. — Было очень увлекательно. На большой палец.

— Бесполезной, Эдмунд? Не сердись. С моей стороны было нехорошо отнять у тебя твою историю, но я был слишком увлечен. А что до бесполезности, я весь прошлый час ломал голову, как поддержать эти обвинения в суде. Бесполезно! Не думаю, что все газеты могли бы за год сообщить мне лучшую новость! Получить твое подтверждение, причем неопровержимое!

— Правда? — сказал Эдмунд, чуть ободрившись.

— Да оно бесценно, милый братец.

— Это было волнующе.

— Ничто, ничто, кроме полного признания, не могло бы помочь мне больше. Когда я отправил тебя на улицу, я как раз надеялся, что ты сумеешь увидеть что-нибудь в таком роде.

Эдмунд теперь совсем воспрянул духом и повернулся к леди Джейн.

— Ах, Джейн, — сказал он (потому что тоже рос с ней), — ты бы поразилась, увидев меня там! Переодетым до неузнаваемости.

Леди Джейн, которая уже давно созерцала костюм Эдмунда, сказала с гримаской:

— Говорю это на правах твоего старейшего друга, Эдмунд. Ты выглядишь не наилучшим образом.

— Возможно, возможно, но оно того стоило.

Она улыбнулась, потом повернулась к Леноксу и сказала:

— Значит, это был Клод?

Эдмунд кивнул, но Ленокс предостерегающе поднял палец.

— Нет, — сказал он. — Нет, не совсем.

И Эдмунд, который — бедняга! — перенес за прошедшие минуты много взлетов и падений, пробормотал с некоторой растерянностью:

— Как так? О чем ты?

— Клод, как ты, наверное, помнишь, Эдмунд, по твоему же собственному свидетельству, на балу имел полное алиби.

— Я мог и ошибиться, — сказал Эдмунд.

— Ты не ошибся. Клод не убивал Джека Сомса.

— Черт! — воскликнул Эдмунд.

— Клод хладнокровно отравил Пруденс Смит, а вот его двоюродный брат, Юстес Брамуэлл, убил Джека Сомса, тоже хладнокровно, во время бала.

В последовавшем молчании леди Джейн и Эдмунд сидели, застыв в абсолютной неподвижности, а Ленокс, который, правду сказать, имел склонность к драматическим эффектам, направился к столу, взял щепоть табака из сигаретницы и снова раскурил трубку, прежде чем вернуться на диван.

— По раздельности? — наконец сказал Эдмунд.

— Нет. В полной согласованности. Настолько, что у каждого было полное алиби касательно одного из убийств, что на некоторое время и сбило меня со следа. А будь дело предоставлено Итедеру, полагаю, Ярд остался бы с носом. На редкость умные ребята, и умный план. Я сталкивался с подобным и раньше — братья Олхоффен. Обычно один — главарь и уговаривает второго.

Леди Джейн все еще молчала, и Ленокс осознал, что на краткую минуту забыл, почему он вообще оказался втянутым в это дело.

— Прости, Джейн, — сказал он.

После паузы она отозвалась:

— Нет, я благодарна тебе.

— Лучше, что оно раскрыто.

— Да, конечно, — согласилась она.

Некоторое время все трое молчали. Наконец леди Джейн снова заговорила:

— Как ты это определил?

Теперь Ленокс встал и начал расхаживать по комнате, отвечая на ее вопрос, пока она и Эдмунд продолжали сидеть, а Грэхем все так же стоял у двери.

— Все было очень неясно, крайне неясно, но, как я уже говорил, Эдмунд, сегодня утром я сузил круг подозреваемых до двух кузенов и их дяди. И тогда, как обычно в таких случаях, серии мелких и не таких уж мелких подробностей начали складываться воедино у меня в уме. Я нашел древесный лист, редкий лист, там, где ему никак не следовало находиться — вблизи от подоконника окна Пру Смит, из которого выпрыгнул Юстес, убив Сомса, а позднее я вспомнил, что при моей первой с ним встрече я заметил, что из его кармана торчат веточки и листья. Такое часто можно видеть у ботаников, когда они собирают образчики, и потому тогда я не придал этому никакого значения. Но позднее припомнил.

— Но это мог быть и Барнард, — сказала леди Джейн. — Ты помнишь, как он сводил меня в ботанические сады?

— Да, ты права. Это несколько осложнило дело. Но другие улики помогли покончить с этой путаницей.

— Какие другие улики? — спросил Эдмунд.

— Свеча. Я сразу заметил, что в комнате Пру Смит была свеча, ни разу не зажигавшаяся. Грэхем, напомните мне, что вам сказала горничная.

— Она сказала, сэр, что экономка выдает новые свечи очень скупо.

— Вот именно. Сведение не просто полезное, но многозначительное. Только потому, что вы узнали это, Грэхем, несколько позже я, случайно увидев Клода с расстегнутой манжетой, обратил внимание на маленький ожог выше запястья.

— Пру и Клод, должно быть, подрались, — осторожно предположил Грэхем. — Пятна воска на полу, сэр, — добавил он, словно спохватившись.