Прекрасная и неистовая Элизабет

На улице послышались голоса. Элизабет подошла к окну. Куда он мог пойти: за сигаретами или за газетами? На подоконнике она увидела маленькую корзиночку с красными яблоками, взяла одно, обтерла и надкусила. Яблоко было твердым и сочным. Немного кисловатым. «Он любит то, что люблю я, — подумала Элизабет. — Это здорово!» Затем взгляд упал на письменный стол Кристиана, заваленный книгами. Она взяла одну и сразу же положила обратно: книга была на немецком языке. Другая заинтриговала ее своим названием — «О любви» Стендаля. Она перелистала несколько страниц и прочитала: «Не любить, когда Небо послало тебе душу, созданную для любви, значит, лишить себя и другого большого счастья… Душа, созданная для любви, не может с восторгом вкусить другого счастья…» Элизабет закрыла книгу и положила ее на стул с намерением взять ее с собой. Затем ее внимание привлекла толстая книга в зеленой обложке — Шопенгауэр. Текст был напечатан очень мелкими буквами. На полях карандашом были сделаны пометки. Может, это Кристиан подчеркнул отдельные параграфы? «Любая страсть, какой бы эфемерной она не выглядела, основывается на половом инстинкте… Настоящий мужчина всегда будет искать настоящую женщину, и наоборот».

На улице снова послышались голоса. Мимо прошли два австрийских инструктора с лыжами на плечах. «Если Кристиан пошел за сигаретами или за газетами, то он должен был бы уже вернуться. Наверное, он задержался на почте. Он же не знает, что я жду его. Лишь бы он не заболтался с друзьями на площади! Уже половина четвертого! Сколько времени пропало зря!» Элизабет бесцельно ходила по комнате из угла в угол. Затем зашла в туалетную комнату и обнаружила рядом с умывальником пижаму из темно-синего поплина, висевшую на вешалке. Она дотронулась до шелковистой ткани. Потом решительно сняла ее и понюхала. Острый кисло-сладкий запах ударил ей в нос. Она ощутила близость Кристиана, поставила себя на его место, сама стала Кристианом. Ее охватило непреодолимое желание раздеться и надеть пижаму. «Быстрее! Пока он не пришел!» Элизабет лихорадочно стащила с себя одежду, надела курточку, потом брюки и вздрогнула, почувствовав обнаженным телом легкую прохладную ткань слишком широкой для нее пижамы. Какой же он был большой! И какой же она была маленькой! Мысль о такой разнице в росте возбудила ее. Она посмотрела на себя в зеркало на стене и нашла, что в мужской пижаме она выглядит смешной и очаровательной. Она запуталась в складках пижамы, не было видно ни ног ни рук. Подвернув рукава по локоть, она откинула меховое покрывало и проскользнула между прохладными простынями. Впервые ложилась она в постель Кристиана. Здесь каждую ночь отдыхало тело мужчины, которого она любила. Она легла во вмятину, оставленную его телом. Все в комнате выглядело так, как она себе и представляла перед тем, как заснуть.

«Когда мы поженимся, — подумала она, — мы не сможем жить в одной комнате. Мы снимем квартиру в Межеве. Я обставлю ее по своему вкусу. Что мы возьмем отсюда из мебели? Мраморный столик, желтое кресло… Эти занавески будут очень хорошо выглядеть в нашей спальне! Обои будут бледно-зелеными. У меня будет туалетный столик. Кристиан будет по-прежнему работать в колледже. Я буду помогать родителям в гостинице. Я уверена, что мама будет без ума от Кристиана, когда познакомится с ним. Все ночи с ним… Спать в объятиях друг друга…» Элизабет встала, подбросила в печку дров, поворошила их, чтобы они получше разгорелись. Яркое пламя ударило ей в лицо. Сгоревшие поленья бесшумно осыпались в угли. Начинало темнеть. Часы громко тикали в тишине. Двадцать минут пятого. «Надо, чтобы он пришел сейчас. Иначе все будет как вчера, позавчера. У нас не хватит времени для любви». Вся ее плоть дрожала от нетерпения. Неужели он не чувствовал на расстоянии, что она была здесь, ждала его? «Иметь от него ребенка». Эта мысль укоренялась в ней, согревая ее сердце. «Мальчика, а потом девочку…»