Прекрасная колдунья

Осень входила в свои права, и мелькающие каждый день одни и те же лица стали порядком надоедать Эйлин. И поэтому девушка чуть было не решила остановить свой выбор на одном из тех пожилых мужчин, которые, не обращая на нее внимания, упорно обсуждали с сэром Джоном вопросы политики и финансов. Все молодые люди сильно раздражали Эйлин своими назойливыми ухаживаниями. Те из них, кто был побогаче, думали только о собственной выгоде и часами могли с умным видом говорить о деньгах и прибыли, не обращая внимания на то, интересовало это их собеседницу или нет. Красивые женихи, не надеясь добиться чего бы то ни было своим красноречием, так и норовили застать Эйлин одну или затащить в темный угол, чтобы осыпать поцелуями. А те, у кого были тугие кошельки, но незнатное происхождение или, напротив, мало денег, но громкий титул, только радовались перспективе жениться на немой и готовы были взять Эйлин в жены, даже не интересуясь тем, какой она человек.

Когда племяннице удалось довести очередного жениха до состояния, близкого к помешательству, сэр Джон в отчаянии махнул рукой. Этого потенциального мужа Эйлин повергла в ужас тем, что привела в свою мастерскую, где предварительно развесила все картины вверх тормашками. Когда же он стал с умным видом рассуждать о свисающих с неба деревьях и текущих наверх реках, Эйлин не выдержала и расхохоталась.

Сэр Джон, нахмурившись, посмотрел на смеющуюся Эйлин. В последнее время бедные художники, музыканты, поэты – друзья Дрейка – стали все чаще появляться в Саммер-Холле, превратив его в своего рода перевалочный пункт на пути из Лондона в Шерборн. Баронет каждый день находил в своем доме то играющих на спинете подозрительного вида молодых людей, то декламирующих, сидя у камина, глупые стихи поэтов, то обосновавшихся в библиотеке бумагомарателей, корпящих над своими «шедеврами». Ни одному из этих неотесанных деревенщин не составляло труда находить с Эйлин общий язык – если ту чушь, которую они несли, вообще можно назвать человеческим языком. Если бы баронет имел хоть призрачную надежду на то, что один из этих лоботрясов сможет управлять его состоянием, он не задумываясь взял бы его в союзники, и тогда, может быть, у них появился бы шанс помешать Эйлин остаться старой девой до конца дней своих. Но, к сожалению, среди бесшабашных друзей Дрейка не нашлось ни одного, который хоть сколько-нибудь обладал способностью к рациональному мышлению.

В этот момент в зал вошел гость, олицетворявший собой своего рода незыблемую связь между Эйлин и Шерборном – а точнее, Дианой, но никак уж не Дрейком, – и девушка, мгновенно забыв про сердитого дядюшку, бросилась навстречу.

В дверях, приветливо улыбаясь, стоял Майкл Джаспер. Он привез с собой множество интересных вещей: письма, новые книги, самые современные масляные краски и многое другое, что удалось найти в Лондоне и что доставило бы, по мнению Дрейка, удовольствие юной де Лейси. Все эти подарки хоть немного покрывали расходы, которые несли хозяева в связи со столь частыми и неожиданными приездами в их имение гостей. И все же все знали, что никакого возмещения не нужно вовсе: обитатели Саммер-Холла всегда рады видеть в своем доме старых друзей. К тому же Дрейк обычно помогал своим протеже финансово, давая им таким образом возможность творить, не задумываясь о тяготах земных. Майкл протянул Эйлин письмо от Дианы. Хотя этот молодой человек не был ни поэтом, ни художником, ему каким-то образом удалось влиться в нескончаемые ряды вечно блуждающих из Лондона в Шерборн творческих личностей: Майкл был слишком беден, чтобы позволить себе жить в Лондоне, но слишком честолюбив и образован, чтобы довольствоваться провинцией. Дрейк временно взял его к себе управляющим, ведь Эдмунд, втянувшись в политику, больше не исполнял свои обязанности в имении.

Эйлин, прочитав письмо, рассмеялась и протянула бумагу Майклу.

Отставной капитан смерил ее глазами и разразился хохотом. Вошедший в комнату раздираемый любопытством Теодор буквально выхватил письмо из его рук, затем оно перешло в руки Джеймсу и далее к каждому, кто в это время гостил в Саммер-Холле.

– Похоже, леди Диану не радует перспектива провести праздники в компании своих будущих родственничков! Ты собираешься принять ее предложение, принцесса?

Теодор никогда не называл Эйлин по имени, предпочитая придуманный Дрейком титул, который каждый раз изменял в соответствии со своим настроением. Казалось, ему доставляет особое удовольствие придумывать вариации на эту тему. Поймав на себе укоризненный взгляд Эйлин, он только усмехнулся.

– Бал! Ты должна гостей собрать, и на бал нас всех позвать! – неожиданно срифмовал Джеймс и смущенно покраснел.