Прекрасная колдунья

— А как же это проклятое предсказание? Ты откажешься от него ради меня?

Ну надо же! Как и всякий мужчина, он начинал выдвигать новые требования именно тогда, когда женщина готова была отдать ему все…

— Я не могу.

Джина заметила, как в его глазах вспыхнуло неудовольствие, а губы упрямо сомкнулись. И тогда, боясь рассердить его, она торопливо добавила:

— Ты не понял меня, Рон! Я не могу отказаться от этого пророчества — ведь оно связано с тобой… Я и сама очень долго ничего не понимала, но Элспет велела мне повторять его мысленно слово в слово, почаще думать о нем — и произошло чудо! Мне стало ясно, что предсказание сбылось! Я должна была обрести то, что потеряла. А потеряла я счастье, Рон. И мое счастье вернулось ко мне именно так, как говорилось в пророчестве: ведь грифон — это твой герб.

Рон Гриффин рассмеялся и привлек ее к себе. Рука его мягко коснулась ее волос, и он медленно отвел голову Джины назад, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Ты станешь моей женой? Перед Богом и людьми?

— Да, милорд, навсегда! Я буду твоей женой, и я никогда не предам тебя. — Она легонько дотронулась до шрама на его щеке, ласково отвела назад светлые волосы. — Ты знаешь, я долго не могла вспомнить своего настоящего имени. А теперь вспомнила. Меня зовут Фарах, что означает «счастье». Это имя арабское, меня так назвали при рождении.

Рон удивленно поднял брови.

— Фарах… Мне еще придется привыкнуть к этому имени. Но ты всегда будешь для меня «мой цветочек».

Подняв Джину на руки, он подошел к оседланным лошадям и усадил ее на Байошу. Но не отнял руки, а продолжал обнимать ее за талию, словно боялся опять потерять свое сокровище. Лунный свет проникал сквозь кружево ветвей, отражаясь на лице Рона, серебря его светлые волосы. Джина наклонилась и поцеловала его. А когда выпрямилась, он шепнул ей:

— Я люблю тебя, цветочек!

— И я тоже люблю тебя.

Ночная птица негромко прокричала в лесу, летучая мышь мелькнула над их головами. Был канун Иванова дня, ночь волшебства и магии. Время, когда лесные феи завлекают рыцарей туда, где нет тревог, где царят счастье и вечный покой, где праздник жизни длится бесконечно. Может, и было что-то в той сказке, рассказанной Брайеном? Ведь не все же в сказках неправда, в конце концов…