Прекрасная колдунья

— Я не собираюсь терять здесь время с петушащимся сопляком. Но учти: все видели тебя, щенок, и если я не вернусь, тебя разыщут под землей!

Оскорбленная гримаса появилась на лице юноши, но он только вздернул подбородок в знак того, что принимает это к сведению, и шагнул в сторону, пропуская Рона за порог. Свет факела плясал на ступеньках крыльца, а дальше была темнота. Лишь кое-где в домах мерцали огоньки, за деревней же начинался густой лес.

Задержавшись, чтобы зажечь свой фонарь от факела на стене, юноша молча кивнул, и Рон последовал за ним. Рассеянный лунный свет серебрил землю на темной дороге, но его недостаточно было бы, чтобы заметить опасность, подстерегающую за стенами двора. Засада могла быть на каждом шагу, а Рону вовсе не хотелось, чтобы эта случайная любовная интрижка стоила ему головы.

Он невольно взялся за рукоять, и лязг меча заставил юношу резко остановиться. Дрожащий свет высоко поднятого фонаря осветил его изумленное лицо. Рональд слегка улыбнулся.

— Я не желаю быть схваченным врасплох.

— Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы напасть на тебя с одним кинжалом? — проворчал тот в ответ. — Я, может, и молод еще, синьор, но у меня достаточно разума, чтобы понимать такие вещи.

— Вовсе не твой жалкий кинжал беспокоит меня, щенок! — Рон указал концом меча на темные деревья вокруг. — Тут может спрятаться целый отряд.

— Ты думаешь, кто-то захочет отправить за тобой отряд?

Но Рональд ничего не ответил. Бросив на него уничтожающий взгляд, юноша повернулся и пошел вперед. Их тени метались под качающимся фонарем, а вокруг была глубокая чернота ночи. Резкий запах трав наполнил воздух, сова проухала где-то поблизости, и Рон понял, что они углубляются в лес. Шаги их сначала звонко отдавались по камням дороги, потом зазвучали приглушенно на влажной лесной тропинке. Аромат цветущего боярышника стал чувствоваться сильнее.

Немного углубившись в лес, Рональд остановился.

— Твоя госпожа что, живет на дереве, щенок?

— Нет, синьор, — негромко ответил тот. — Но в Англии мало хороших постоялых дворов, а моя госпожа привыкла к большим удобствам, чем жесткий соломенный тюфяк.

Он обернулся и взглянул на Рона. Качающийся свет фонаря колебался на его лице; на губах играла еле заметная насмешливая улыбка.

— Если рыцарь опасается подвоха, он может вернуться на постоялый двор. А я передам моей госпоже извинения.

— Соблазнительно. Но твоя госпожа соблазняет меня еще больше! — Рон улыбнулся, заметив, как помрачнело при этих словах лицо юноши. — Веди меня, птенец, и помни, что если тут какая-то западня, твое горло я перережу первым.

Молчаливый и рассерженный, юноша быстро зашагал вперед. Под деревьями, куда почти не достигал лунный свет, стало еще темнее. Листья шуршали под ногами, где-то вдалеке завыл волк, и этот вой прозвучал в ночи словно какое-то зловещее предупреждение. Глухая чернота зияла впереди, не освещаемая ничем, кроме тусклого света фонаря. Крохотный проблеск мелькнул за деревьями, но тут же погас — и так быстро, что Рональд не был уверен, что в самом деле видел его. Когда же они подошли ближе, свет стал ярче, и Рон с удивлением увидел стоящий под деревьями сарацинский шатер.

Его колеблющиеся шелковые стены и остроконечная крыша мерцали в приглушенном свете словно редкая драгоценность посреди лесной поляны. Целая радуга из белых, красных и синих полос трепетала под порывами ветра, а дразнящие ароматы восточных благовоний курились в воздухе.

Взглянув на откинутый справа полог, Рон разглядел силуэт своей лесной феи, поджидавшей его у входа. Впрочем, ее было трудно узнать: девушка совершенно преобразилась. Не было ни прежней шерстяной накидки, ни грубого плаща. В ярком, как пламя, шелковом платье пурпурного цвета она была ослепительно хороша!

— Добрый вечер, благородный рыцарь. — Девушка приветливо улыбнулась ему, а потом ее взгляд остановился на его обнаженном мече. — Ты видишь какую-то опасность? — Она тревожно посмотрела на своего слугу, который лишь презрительно фыркнул на это. — Бьяджо, ты ранен? На вас напали?

— Да, синьорина. — Юноша метнул быстрый взгляд на Рона. — Разбойники! Их было десять человек. Я отбивался как мог, но получил в схватке небольшую царапину.

Удивленный такой явной ложью, Рон, однако постарался не показать этого. Если молодой итальянец предпочитает выдумки правде, это его дело. А что касается его самого, пожалуй, не особенно прилично являться в гости с обнаженным мечом. Рон с лязгом вложил свой меч в ножны и ждал.

После небольшой паузы девушка что-то прошептала Бьяджо по-итальянски и с улыбкой двинулась к Рону так же легко, как в тот день в чаще: словно не касаясь ногами земли. Но это была не сотканная из тумана фея, а реальная женщина из плоти и крови! Вполне реальная, ибо полупрозрачный шелк, покрывавший ее, не скрывал контуров стройного тела, а пояс на бедрах был украшен множеством крошечных бубенчиков, которые звенели при каждом шаге. Шелк был большой редкостью на Западе, а она не только носила его, но и спала под шелковым балдахином!