Прекрасная колдунья

— Какого дьявола ты запираешься от меня?! — загремел он прямо с порога.

— Если бы я запиралась от вас, милорд, вы бы здесь не стояли.

Джине хотелось, чтобы эти слова прозвучали многозначительно, но ее намек, похоже, не дошел до него. Рон захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, а Джина закусила губу. Этот прямолинейный уэльсец ничего не понял! Запертая дверь должна была означать, что Джина вполне способна оградить от него и свою личную жизнь, но Рон, вероятно, заподозрил здесь что-то другое и лишь сильнее насторожился.

Его взгляд скользнул по комнате, и в этот самый момент Джина вспомнила, что не успела запереть его резной деревянный сундук. Невольно она сделала шаг назад, но было уже поздно. Рон посмотрел на нее холодно и испытующе.

— И что же ты там искала, цветочек?

— Я… — Она судорожно вздохнула, чтобы придать себе храбрости. — Ничего особенного. Просто… Ты же знаешь, как женщины любопытны!

— Ага. Но мне казалось, что сундук был заперт.

— Ну да… — Джина решила, что лучше сразу признаться. Достаточно взглянуть на запор, чтобы узнать правду… — Я… Я отперла его.

— С помощью магии? Или ты стащила ключ?

Она слегка пожала плечами.

— Ни то ни другое. Открыть любой замок нетрудно, если знаешь, как.

— Ну так покажи мне!

Голос его был совершенно спокоен, и Джина подумала, что предпочла бы яростное рычание. Она неловко поежилась.

— Лучше не надо…

Рон двинулся к ней, и как бы ей ни хотелось убежать, она сознавала, что это бесполезно. Бежать было некуда. Поэтому она осталась стоять, как стояла, подняв подбородок и сцепив руки за спиной, чтобы скрыть их дрожь.

Рон бесцеремонно толкнул ее на стул и наклонился, буквально нависая над ее головой. В глазах его горело бешенство, а в голосе, хоть он и был очень вкрадчив, отчетливо слышалась угроза.

— Скажи мне, цветочек, что ты искала. Возможно, я помогу тебе найти его.

— Я же сказала тебе… ничего. Мне было просто… любопытно. У меня действительно есть такая дурная привычка, от которой давно пора избавиться… — Она опять судорожно вздохнула. — Это правда!

— Ты всерьез думаешь, что я могу поверить тебе? Если бы каждое твое лживое слово было камнем, из них можно было бы построить уже огромную крепость! — Он выпрямился. — Или могильный склеп…

Джина вздрогнула: намек был слишком очевиден. Она прямо взглянула ему в глаза.

— Хорошо, я скажу тебе, что искала… Я искала правду!

— Интересно, как ты надеялась ее найти? Ведь тебе известно, что такое правда? — Рон покачал головой. Его взгляд был холоден и безжалостен. — Нет уж, лучше попытайся придумать что-нибудь еще.

Ну как она могла объяснить ему, что там искала? Ей хотелось найти какую-то частицу его самого. Что-то такое, что можно было бы хранить и лелеять; какой-то кусочек его прошлого или настоящего, который помог бы ей понять Рона… Ведь, в сущности, она знала о нем так мало, только какие-то отрывочные факты, а ей очень хотелось постичь, почему она полюбила именно этого человека. Но разве такое объяснишь?

Рассердившись скорее на себя, чем на него, Джина пожала плечами.

— Мне нечего сказать в свою защиту. Ведь все, что я говорю, ты можешь счесть ложью или просто проигнорировать. Так чего мне беспокоиться? Думай, что хочешь. Ты ведь все равно так и сделаешь.

Рон шагнул к столу, взял бутыль вина и кубок, но неожиданно заколебался. Было ясно, о чем он думает: а не подложила ли она какое-нибудь из своих снадобий в вино? Но Джина ничего не сказала, чтобы успокоить его: это было бесполезно. Через мгновение он поставил бутыль на место, так и не решившись налить вина в кубок, и снова повернулся к ней.

— Гэвин в тюрьме. Мой управляющий уже пишет письмо королю с просьбой суда над ним и казни за смерть моего отца и братьев.

Это было явное предостережение, но Джина лишь равнодушно пожала плечами.

— Надеюсь, суд состоится, если ты этого хочешь.

— Да, хочу. А ты? Чего хочешь ты?

Джина упрямо взглянула в его глаза.

— Ты знаешь, чего я хочу! Я тебе это говорила много раз.

— Ты говорила лишь то, что считала нужным. Или рассказывала какую-то нелепую сказку о пророчестве и мщении.

— Нелепую? — Джина покачала головой, и от гнева голос ее зазвучал твердо. — Не более нелепую, чем та ситуация, в которой оказался ты сам! Моего отца тоже предал его кузен. Почему же ты отказываешь мне в желании отомстить?

— Вовсе нет. Но неужели ты надеялась, что если поможешь Гэвину победить, то он выполнит для тебя это дурацкое пророчество?

Джина вскочила на ноги стремительно, как стрела, выпущенная из арбалета. Она была так возмущена и разгневана, что забыла всякую осторожность.

— Гэвин, Гэвин!.. При чем здесь Гэвин?! Я уже устала слушать о своем глупом кузене! Ты же прекрасно знаешь, на кого я надеялась… А с Гэвином я встретилась в первый раз, когда его люди привезли меня сюда.

— Опять лжешь! — Рон поймал ее за руку и резко повернул лицом к себе. — Ты знала его раньше. Ты что, забыла, насколько точно описала мне его в Вайтеме? Так я напомню тебе.