Прекрасная куртизанка

Она нахмурилась, повернувшись к нему.

— Лорд Шафтсбери все еще в Мараккеше, — сказал он. — Говорят, недавно он получил письмо из Англии и удвоил свои усилия по поиску Шахина.

То, что Чарлз по-прежнему в Марракеше, означало, что ей придется задержаться в лагере Шахина на неопределенное время. Сердце Аллегры подпрыгнуло, и она попыталась заглушить радость, которую ощутила при этом известии. Ее реакция была настолько красноречивой, что не могла не внушать беспокойства. Она улыбнулась:

— В таком случае мое пребывание в лагере затянется.

— Похоже на то. Я пытался убедить Шахина отвезти вас в Марракеш и позволить судьбе решить ваше будущее, но он упрямый малый.

— Я с удовольствием останусь здесь, пока Чарлз не вернется в Англию. Нассару нельзя доверять.

Она постаралась отогнать образ своего похитителя, мелькнувший в ее сознании.

— Он убийца.

Лицо Джамала потемнело от ненависти. Его собеседница понимала горячность бедуина и разделяла его чувства.

— Расскажите мне, как все произошло, — попросила Аллегра.

— Нассар руководил налетом на лагерь шейха Махмуда и убил жену Халида. Его подручные пытались убить Хакима, но Шахин спас мальчика. За это Халид сделал Шахина телохранителем своего сына и членом совета племени.

Нотки ужаса в голосе Джамала напомнили Аллегре о боли в глазах Лейлы, когда девушка рассказывала ей о налетах. Должно быть, в тот момент она думала о смерти своей матери. При мысли о том, что Хаким и Лейла осиротели в таком раннем возрасте, сердце Аллегры болезненно сжалось. Она больше не стала расспрашивать Джамала ни о чем. Тот находил тему мучительной, и ей не хотелось усугублять его страдания.

Лицо Нассара живо предстало перед ее мысленным взором, и она содрогнулась. Этому негодяю придется за многое ответить, и она не единственная, кто хотел бы видеть его наказанным. Они замолчали, наблюдая за заходом солнца, пока оно не превратилось в красно-оранжевую полоску на горизонте.

Аллегра перевела взгляд на Атласские горы. В быстро меркнущем свете они казались еще более грозными и неприступными, напомнив ей о Шахине — с его силой и несгибаемостью. Точно так же, как горы защищали марокканскую равнину от наступления песков Сахары, Шахин защищал своих людей от негодяев, подобных Нассару. Джамал заговорил, словно прочитав ее мысли:

— Шахин для меня как сын. Ему повезло, что вы здесь, дорогая анаси.

— Почему? — спросила она, повернувшись к нему.

В вечерних сумерках его лицо казалось еще более смуглым, чем обычно.

— Вы позволите? — Он потянулся к ее руке, на которой была изображена райская птица, и осторожно коснулся узора, напоминавшего языки пламени. — Эти отметки указывают, что вы джахим анаси. Огненная женщина.

— Не понимаю.

— Мы суеверный народ, — улыбнулся Джамал. — Более года назад Шахину предсказали, что к нему явится огненная женщина и останется с ним, пока его прошлое не соединится с его будущим. Все верят, что вы и есть огненная женщина, кроме Шахина, конечно.

— Чепуха. Эти отметки ничего не значат.

Она решительно тряхнула головой, вырвав у него свою руку.

Джамал выгнул бровь, задумчиво глядя на нее.

— Берберы говорят, что именно самые невероятные вещи творят нашу судьбу.

— И тем не менее для меня это ничего не значит.

Аллегра снова покачала головой, вспомнив старуху на рынке, которая назвала ее судьбой Шахина.

— Возможно, — тихо отозвался Джамал. — Но огненная женщина заставит Шахина взглянуть в лицо своему прошлому. Чего он не желает делать.

— Сомневаюсь, что я в состоянии помочь ему, особенно если учесть, что я предпочитаю хранить во мраке собственное прошлое, — возразила Аллегра, отвернувшись.

— Шахин сталкивается со своим прошлым каждый раз, когда видит вас.

Джамал помолчал, затем глубоко вздохнул, словно принял какое-то решение, и продолжил, устремив на нее пронизывающий взгляд:

— Если бы он знал, что…

— Знал что, дружище?

Резко обернувшись, они увидели Шахина. В тусклом сиянии костра было видно, что его губы неодобрительно сжаты. Аллегра спокойно встретила его обвиняющий взгляд.

— Джамал думает, что вы сердитесь на него за то, что он рассказал мне, как вы спасли Хакима от резни, устроенной Нассаром, — сказала она, прежде чем бедуин успел заговорить. — И что Чарлз по-прежнему в Марракеше.

Шахин бросил на Джамала жесткий взгляд:

— Не надо было ей ничего рассказывать.

— Не вижу в этом никакого вреда.

Вызов, прозвучавший в голосе Джамала, заставил Шахина сузить глаза. Он что-то резко бросил на языке берберов. Лицо Джамала потемнело от гнева, и он ответил с резкостью родителя, одергивающего ребенка. Прежде чем Аллегра успела уловить суть спора, он закончился. Вскинув руки в раздраженном жесте, Джамал повернулся и зашагал прочь, оставив ее с Шахином в сгущающейся тьме.