Прекрасная маленькая принцесса (ЛП)

— Я устала, Петр. С тех пор как умер твой отец, я провела больше битв, чем ты, можешь себе представить. Теперь твоя очередь внести свою лепту. Так что не надо плакаться мне, что тебе наконец-то придется запачкать руки. Ты должен сделать это, чтобы защитить свою семью. И кому какое дело, если это принесет девочке Маркетти небольшой дискомфорт? Она вела благословенную жизнь, окруженная богатством и роскошью. Разве может быть плохо, если время от времени ей будут сажать на спину мишень? Я ожидаю звонка от дона Лоренцо в течение недели.

Затем линия обрывается. Несколько долгих мгновений я смотрю на свой телефон в недоумении.

— Блядь. Блядь. Блядь! — Кричу я, ударяя кулаком по рулю, чтобы выпустить гнев, который бурлит во мне, как вулкан.

К тому времени как я выпустил пар, мои костяшки пальцев были разбиты в кровь, и я тяжело дышал. На мгновение я беру себя в руки, втягивая глубокие, успокаивающие глотки воздуха. Затем я открываю дверь машины и сую телефон в задний карман. Потянувшись через консоль, я беру свои вещи с пассажирского сиденья. Сейчас я опаздываю на урок, но мне все равно. Кому какое дело до какой-то бессмысленной оценки? У меня на уме проблемы поважнее.

Хлопнув дверью, я поворачиваюсь и иду по тротуару к кампусу. Под ногами хрустят сухие листья, а холодный ветер помогает снизить температуру. Одновременно он успокаивает боль в ушибленных костяшках пальцев, принося мне небольшое облегчение. Хотя до начала урока остаются считанные минуты, я с удивлением замечаю, что Сильвия направляется ко мне по тротуару. У меня сводит живот от знакомой волны чувства вины, захлестнувшей меня.

Словно почувствовав мой взгляд, Сильвия поднимает голову, и наши глаза встречаются. Она ничего не говорит мне, возвращаясь к нашей старой версии взаимодействия, в которой она едва признает меня, прежде чем отвести глаза. Она делает шаг в сторону, готовая отстраниться от меня, и я уверен, что это потому, что она все еще обижена тем, как я разговаривал с ней на нашем свидании в эти выходные.

Боже, я почти потерял себя в том поцелуе. Мне чертовски нравится, когда она берет инициативу, когда она дерзит и требует того, чего хочет. Но мое чувство вины просто не позволяет мне этого.

Я сорвался в ту ночь на набережной. Мое отвращение к себе обрушилось на нее, хотя не должно было, и я снова причинил ей ненужную боль.

Подавив внутреннее смятение, я делаю шаг к Сильвии, называя ее имя. Она вздрагивает, и это движение пронзает меня до глубины души, но затем она останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Привет, — неловко начинаю я, осторожно приближаясь к ней.

— Привет, — осторожно отвечает она, глядя на меня с подозрением.

Боже, ей идет зеленый цвет. Он подчеркивает цвет ее глаз и заставляет ее волосы цвета красного дерева почти сиять. А с итальянской курткой из натуральной кожи и сапогами до колена она выглядит просто божественно.

Я знаю, что должен извиниться перед ней за свое отвратительное поведение, но это снова кажется манипуляцией, поскольку слова моей матери не выходят у меня из головы. Теперь твоя очередь внести свой вклад… Ты должен сделать это, чтобы защитить свою семью.

— Послушай, я сожалею о той ночи. Я отвратительно с тобой обошелся, — начинаю я, нахмурив брови.

— Все в порядке, Петр. Я все понимаю. — Говорит она, ее тон насторожен. — Я переступила черту.

Как, черт возьми, она может думать, что это ее вина? Какой бы проницательной ни была Сильвия, она, похоже, не видит себя ясно. Я качаю головой, готовый протестовать, но не знаю, что именно хочу сказать. Ее взгляд устремляется в сторону художественного корпуса, и я понимаю, что из-за меня она опаздывает на урок.

— Я знаю, что тебе нужно идти. Просто… я должен тебе объяснить. Может быть, ты позволишь мне загладить свою вину на нашем свидании в эту субботу? — Предлагаю я. В моем голосе звучит неуверенная надежда.

Она выдерживает долгую паузу, и я думаю, не откажет ли она мне. Я бы не стал ее винить. У бедняжки, наверное, уже хлыст от моих перепадов настроения.

— Хорошо, — наконец говорит она, но не похоже, чтобы она надеялась получить ответы, которые ей нужны.

И это меня поражает. Потому что в глубине души Сильвия всегда сохраняла оптимизм и стойкость, которые меня поражали. А теперь, похоже, я наконец-то дошел до ее конца.

— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя сердце замирает.

— Тогда до встречи. — Говорит она, махнув мне рукой. Затем она поворачивается и бежит вверх по ступенькам, торопясь успеть на урок, пока не пропустила что-нибудь. Я смотрю ей вслед, завороженный ее женственной фигурой. Она сменила свои скромные летние платья на прочные джинсы и кофты с длинными рукавами, и, хотя они прикрывают больше кожи, мне нравится, как ткань обнимает ее тело.

Что я за чертова развалина? Я столько времени вымещал свою злость на Сильвии, а теперь, когда я окончательно уничтожил все шансы на счастье между нами, я никак не могу выбросить ее из головы. Мне постоянно снится она и ночь, которую мы провели вместе.