Прекрасная мечта

Эва сглотнула. На его лице не отражалось абсолютно никаких эмоций. Он выглядел бесстрастным, хотя она и чувствовала исходившую от него напряженность. Он бросил взгляд вниз, на ее руки, приподымавшие юбку, чтобы не пачкать ее о замусоренный пол. Блестящая нижняя юбка цвета фуксии выглядывала из-под подола. Она быстро отпустила полосатый подол, и юбка упала, прикрыв лодыжки до самых носков туфель.

Он быстро поднял глаза и перехватил ее взгляд.

– Разве вы не собираетесь искать Лейна? – недоумевала она.

Он снова повернулся к лошади и снова начал чистить ее размашистыми уверенными движениями.

– Нет. Но уверен, вы не преминете мне привести миллион доводов, почему я должен его искать!

– Да потому, что он всего лишь ребенок. Вот почему. Может, он просто до ужаса боится вас, поэтому и сбежал.

– Если он достаточно взрослый для того, чтобы сделать попытку застрелить человека, то он взрослый и для того, чтобы отвечать за свои поступки.

– Но…

Неторопливо и осторожно Чейз положил скребницу на низкую скамеечку в углу стойла и заговорил, мало-помалу сокращая расстояние, разделявшее их.

– Я уже перепробовал все способы урезонить Лейна. Он встречал в штыки любую попытку сблизиться с ним, а их было немало. Вы у нас всего неделю, мисс Эдуарде, и с тех пор, как вы приехали, он вел себя наилучшим образом. До сегодняшнего дня. И я склонен предполагать, что ничего бы не произошло, если бы вы не совали нос куда не надо. Мы не ждем от вас миротворческой деятельности. Ваше дело – готовить.

Эва отступала в угол стойла, осторожно обходя лошадь, пока она и Чейз не оказались между стеной и крупом животного. Во время своей жизни на подмостках ей не приходилось брать уроки верховой езды – ни к чему было. И вообще, с лошадьми не доводилось близко сталкиваться. Поэтому сейчас она посматривала на кончик хвоста этой зверюги с некоторым беспокойством.

– Неужели вы ни капельки не волнуетесь за него? Он раньше не убегал?

Чейз покачал головой.

– Не убегал. Но грозился. Может, он, наконец, поймет, что тут вовсе не так уж плохо.

– А вдруг с ним что-то случится? Он еще совсем юный и такой впечатлительный. Он может попасть в какую-нибудь передрягу. Он может связаться с какими-нибудь бродягами или шулерами. Он даже может повстречать шайку «десперадос».

Чейз оперся плечом о лошадиный бок и посмотрел ей в глаза.

– А вы бы узнали «десперадос», если бы повстречались с ним, мисс Эдуарде?

– Ну, конечно… не смогла бы. – Эва вовремя спохватилась и залилась румянцем. Ему не надо знать, что бесчисленное множество «десперадос», бандитов, она накачивала виски во «Дворце», или о том, что множество бродяг и воров бросали на сцену монеты после ее выступления. – Я знаю, что орудуют они где-то здесь. Я читала о них в газетах и в приключенческих романах.

Холодная полупрезрительная усмешка задела ее так же сильно, как и его молчание.

– Как вы думаете, он сегодня вернется? – спросила она.

Он сдвинул брови, как бы взвешивая ответ.

– Точно не знаю. Может быть. У него ничего нет, кроме того, что на нем надето, и лошади, на которой он ускакал. Мои люди устали и голодны, поэтому, если вы хотите сохранить это место, идите и накрывайте на стол.

– Какое хладнокровие, – пробормотала она. Он наклонился, приблизив к ней свое лицо.

– Приготовьте что-нибудь простое. И поживее. У Эвы на языке вертелось выложить ему, кто она такая на самом деле, где успела побывать, что повидала и что делала в течение своих двадцати трех лет, а потом развернуться и уйти. Но потом она подумала о жизни, от которой отказалась, о Лейне и о том, как она старалась примирить их с Чейзом.

– Я приготовлю ужин, мистер Кэссиди, но если Лейн не вернется к завтрашнему утру, я сама отправлюсь на его поиски.

– В ваши обязанности это не входит, мисс Эдуарде. Зачем вам это нужно?

– Он всего лишь взбалмошный шестнадцатилетний мальчик. Насколько я знаю, ему некуда идти. Вот зачем. Сейчас он уверен, что вы ненавидите его, и, вероятно, он убежден в том, что вы никогда не сможете простить ему того, что он натворил сегодня.

Чейз скрестил руки на груди.

– С чего вы это взяли? Она сделала глубокий вдох.

– Ас того, что он сам мне в этом признался.

– Как вам удалось заставить его поделиться с вами своими переживаниями?

– Я просто слушала. Может, вам стоит последовать моему примеру?

– Полагаю, он пожаловался вам, что я не умею его слушать.

– Именно так.

– А вы никогда не задумывались, что у каждой медали есть две стороны?

Она вскинула голову и оперлась рукой о бедро, не желая признаваться самой себе, что как раз об этом она и не подумала.

– Вы знаете меня не так давно, – мягко произнес он.

– Да, недавно.

– А это означает, что вы недостаточно хорошо меня знаете.

– Верно, мистер Кэссиди.

Он подошел еще ближе. Их разделяло не более фута.

– На самом деле, вы меня вообще почти не знаете, мисс Эдуарде.