Прекрасная монашка

Герцог Мелинкортский с любопытством прислушивался к вспыхнувшему среди гостей спору. Он был хорошо осведомлен о том, что интерес к оккультным наукам и явлениям был модной причудой, охватившей буквально всю столицу. Ходили слухи, что герцог де Шартре обладал опасной и недозволенной способностью своих предков, один из которых, как говорили, занимался колдовством и мог вызывать дьявола. Сам Филипп де Шартре, как рассказывали герцогу Мелинкортскому, был помешан на всевозможных талисманах и постоянно носил на себе амулет, освященный одним из знаменитых еврейских каббалистов, Яковом Фальком. Но герцог де Шартре не был одинок в своем увлечении оккультизмом: кардинал де Роган был в совершенном восторге от искусства графа Калиостро.

Люди говорили о весьма странных представлениях, которые постоянно устраивались во дворце его преосвященства. Герцог Мелинкортский не особенно верил в достоверность подобных сплетен или, по крайней мере, подвергал сомнению большинство из них до тех пор, пока кардинал де Роган не наклонился к принцессе де Фремон и не проговорил:

— Вы когда-нибудь встречались с графом Калиостро?

Принцесса отрицательно покачала головой:

— Нет, монсеньор, но очень много слышала о нем.

Полагаю, что вам также известны все эти бесчисленные рассказы о том, будто он обладает способностью возвращать молодость состарившимся женщинам и делает их юными девушками и будто бы он может даже возвращать к жизни умерших. Но я почему-то уверена, что большинство эти слухов — ложь.

— Вовсе нет, сударыня, — возразил ей кардинал, — все, что рассказывается о способностях графа Калиостро, так же верно, как святое Евангелие.

— Неужели, монсеньор, вы говорите все это вполне искренне? — удивилась она.

Гомон голосов за столом как-то внезапно стих, и все присутствующие устремили свои взоры на кардинала, чтобы услышать его ответ. Но вместо ответа его преосвященство извлек папское кольцо. Это был перстень с чудесным крупным бриллиантом, на котором был выгравирован фамильный герб кардинала.

— Вы видите этот камень? — спросил он. — Так вот, гравировку на нем сделал граф Калиостро. Это кольцо — доказательство его возможностей.

Среди гостей прокатился ропот удивления. Между тем кардинал продолжил свой рассказ:

— Но это еще не все. Граф Калиостро обладает способностью превращать различные вещества в золото. На моих глазах он изготовил золота никак не меньше, чем на пять или шесть тысяч ливров. Он может сделать еще больше, и тогда я стану самым богатым принцем в Европе.

— Простите, монсеньор, но в это трудно поверить! — воскликнула принцесса де Фремон. — Неужели вы думаете, что все мы, присутствующие здесь, действительно можем поверить в то, что ваше кольцо сделано с помощью каких-либо магических заклинаний и колдовства графа Калиостро?

— А я самым серьезным образом заверяю вас, что Именно так оно и есть. Что касается магии, то в ней для графа нет ничего невозможного. Он настоящий волшебник, причем один из величайших, когда-либо появившихся на свет.

Удивление гостей, присутствовавших на обеде, было совершенно очевидным, оно было написано на их лицах; после рассказа кардинала де Рогана за столом началось возбужденное обсуждение всего услышанного. И только герцог Мелинкортский остался абсолютно безучастным наблюдателем: губы его светлости слегка искривились в недоверчивой улыбке, он наблюдал за окружавшими его людьми с таким видом, будто бы он здесь случайный зритель на спектакле, роли в котором исполняют остальные гости.

Отрешенность герцога словно передалась кардиналу, потому что последний взглянул на него через стол и протянул ему руку.

— Дорогой герцог, вы ведь еще не полюбовались моим кольцом?

— Оно мне показалось чудесным образцом ювелирного искусства, — ответил герцог Мелинкортский, — но ваше преосвященство должно простить меня, если я немного скептически отношусь к возможностям того господина, о котором вы только что так захватывающе рассказывали. Мне доводилось слышать о графе и графине, когда они были в Лондоне. И полагаю, вы, конечно, слышали о том, что там они не пользовались успехом.

— Потому что среди англичан много скептиков, — фыркнул кардинал.

— И боюсь, что я как раз отношусь к последним, когда меня заставляют поверить в то, что с помощью чудодейственных сил кто-либо может производить бриллианты и золото, — проговорил его светлость.

— Дорогой мой, я лично могу доказать вам это, — ответил кардинал, опираясь на стол.

— В таком случае я буду ждать доказательств, — улыбнулся герцог Мелинкортский.

— И я докажу вам, — повторил кардинал.

— Но когда? — спросил кто-то из гостей.

Непоколебимое недоверие герцога, казалось, сильно приглушило возбуждение, охватившее гостей после рассказа его преосвященства. И там, где раньше были слышны только возгласы удивления, теперь послышался ропот с требованиями представить доказательства волшебной силы графа Калиостро.

— Я готов доказать вам это в любое время, которое ваша светлость сочтет для себя удобным, — проговорил кардинал, а затем добавил:

— А почему бы не сегодня вечером?

— Сегодня вечером?

Это спросила уже принцесса.