Прекрасная начальница

Я застонал, понимая, что он прав, и поражаясь, насколько легко Дженсен пришел к такому заключению.

— М-да, теперь понятно, почему вчера вечером она сказала, что я обращаюсь с ней, как с ребенком.

В морозном воздухе раздался громкий смех Дженсена.

— Ну… тогда удачи, Уилл, — он притворился, словно смахивает слезу. — Черт, не думаю, что мне когда-нибудь надоест любоваться зрелищем, как вы оба лажаете в браке.

Заставив меня проснуться, на прикроватной тумбе зазвонил телефон. Взяв его в руку, я провел по экрану и взглянул на часы. Только полчетвертого утра.

В последний раз я смотрел на время пятнадцать минут назад.

— Привет, Слива.

— И тебе привет.

От облегчения меня даже бросило в жар.

— Все в порядке? — спросил я.

Она тихонько икнула и пискнула.

— Не совсем, — ответила, а затем замолчала она. — Ты спал? У тебя такой сонный голос.

Покачав головой, я произнес:

— Задремал пару минут назад.

Ханна начала извиняться, но я ее остановил.

— Нет-нет. Рад, что ты позвонила.

— Тоже не могла уснуть, — призналась она. Голос слышался слегка приглушенным, словно она лежала на боку. — Скучаю по тебе и ненавижу, что мы поссорились.

Откинувшись на подушку, я потер ладонью лицо.

— Извини. Я повел себя тогда как мудак.

— Нет, хотя… Ты оказался прав.

Я кивнул, все еще не убирая руку. Я был прав и знал об этом, но мог вести себя с ней и помягче. Просто Ханна обычно была настолько спокойной, что я совершенно забыл — ей всего двадцать пять, а нужно выбрать один из престижных университетов и получить там должность. Сегодняшний разговор с Дженсеном напомнил мне, что Ханна за три года окончила колледж, в следующие три — магистратуру, а затем получила стипендию для стажировки в университете, которая заняла всего лишь год. Но она все еще не знала, какую профессию выбрать, ведь большинству из нас об этом беспокоиться пришлось гораздо позже.

— И как прошел остаток дня? — спросил я свою жену.

Когда она сделала глубокий вдох, я поудобнее утроился на кровати и погрузился в детальное описание ее собеседования: какие вопросы задавали, как потом она познакомилась с остальными преподавателями, а затем поужинала с главой факультета в маленьком, но, похоже, замечательном ресторане в Сан-Франциско.

Ханна рассказывала, что они ели, о чем сплетничали, а так же поведала о неожиданных встречах, которые произошли в течение дня и были нередкими в научных кругах. Что сказать? Мир тесен.

Все то время, пока она бурно делилась впечатлениями, я слушал и пытался представить, что нахожусь рядом.

Пытался представить, как мы живем там.

Я вырос на Тихоокеанском Северо-Западе [район на северо-западе США] и мог предположить, что мы переедем в район залива Сан-Франциско. Однако, не был уверен, что хотел переехать в Калифорнию. Мне нравилась нью-йоркская смена сезонов и расположение частей города. И не хотелось повсюду добираться на машине.

На самом деле, до сегодняшнего дня я и не думал, что так сильно не хочу покидать Восточное побережье.

Вот блядь.

— Но… не знаю, — продолжила Ханна, вырывая меня из собственных мыслей. — Я не могу нас здесь представить, — она замолчала, и я на секунду задумался, не озвучил ли свои мысли вслух. — Особенно тебя, — добавила она.

Я сглотнул, пытаясь подобрать правильные слова — чтобы не согласиться с ней слишком быстро, тем самым заставив ее почувствовать, словно ей уже нельзя выбрать университет в Калифорнии. Я был абсолютно честен, когда сказал, что последую за ней куда угодно, но по большей части все же понадеялся, что не придется уезжать в Калифорнию.

— Правда? — не решаясь прямо ответить, спросил я.

— Ага, — подтвердила Ханна, и по звукам показалось, будто она перевернулась на спину. — Тебе нужен большой город. Крупнее Беркли.

— У тебя все еще есть огромный выбор городов, — напомнил я ей.

— Знаю.

— Так значит, Беркли вычеркиваем? — осторожно поинтересовался я.

Она вздохнула и наконец прошептала:

— Да. Думаю, так. Мне тут нравится, но недостаточно.

Мы замолчали, и, услышав звук ее тихого дыхания, я тут же почувствовал сонливость. Время от времени именно так и засыпал, понимая, насколько стал зависим от ее присутствия рядом.

— Я так сильно люблю тебя, — пробормотала Ханна.

— И я тебя, — ответил ей. — Возвращайся скорее домой.

Так мы оба и уснули, даже не повесив трубки.

Тайком отменив заказанное Ханной такси, в аэропорт я приехал сам. На радостях решил взять старенький субару и направился в Международный аэропорт Джона Кеннеди.

На самом деле, эта дурацкая затея — с пробками и забитой машинами парковкой аэропорта — еще сильнее укрепила мое нежелание каждый день сидеть за рулем.

Но когда она спускалась по эскалатору — уставшая и с милым беспорядком на голове — я подумал: «Да ну нахуй, я бы объехал любые пробки, лишь бы увидеть ее». Удивившись мне, она сразу же понеслась навстречу. Вся такая теплая, родная и охрененно вкусно пахнущая.

— Что ты здесь делаешь? — тихо пробормотала Ханна, уткнувшись мне в пиджак.

— Решил тебя украсть.

— Домой?

Покачал головой.

— Мы поедем за город на выходные.