Прекрасная начальница

Он снова взглянул на меня, криво улыбаясь.

— У тебя есть особое бельишко для Пожарной тревоги, а я, значит, глупый?

Я пожала плечами.

— Ну да.

Он моргнул пару раз.

— А зачем?

— В эти дни я не хочу испортить свое хорошее белье, хотя у меня его и в аспирантуре не было, — фыркнула, слизывая с ложки мороженное. — Никто тогда его не видел. Знаешь, я даже помню, как на Кикстартер какой-то парень замутил фишку со Спецтруселями. У них всех были названия, например, «Протечная неделя» или «Вагина-мечта-вампира». Думаю, была даже пара штук с надписью: «Рембо. Первая кровь», и фотка единорога после мордобоя, — я поднесла кусочек брауни ко рту, заметив, что Уилл не сводит с меня глаз и остановилась. — Что?

— Не могу понять, это ужасно или невероятно гениально.

Я кивнула, откусила и проглотила печенье, что было в мороженом, а потом ответила:

— Если я правильно помню, все было сделано для того, чтобы женщинам не пришлось отбиваться от нежеланных сексуальных приглашений на этой неделе. Поэтому, вместо того чтобы говорить: «Прости, малыш, у меня эти дни!» — ты просто показываешь на значок рядом со своей вагиной, что, мол, вход воспрещен: «Пожарная тревога».

Я взмахнула ложкой, выписывая букву V и указывая на свой пах, а затем зачерпнула еще мороженого.

— Ты всегда была такая странная?

Я непонимающе уставилась на него.

Он взял в руки пару хлопковых трусиков-шортиков.

— А с этими то что не так?

Соскочив со столешницы, я схватила их и кинула обратно в коробку.

— Ничего особенного. Просто они напоминают мне трусы моей мамы.

— Ага. Ну все. Теперь ты обломала мне с ними кайф.

Я засмеялась и бросила их в него.

— Обломала? Я очень ленивая, и если бы не Хлои, наверное, таскала одну и ту же пару трусов, пока не растянутся. Но если серьезно, то эти не возбудят ни одного парня.

— Ты, видимо, не понимаешь мужчин. Особенно, того самого мужчину.

— Не? — хихикнула я.

— Не-а, — сказал он, потянувшись за парой желтых трусиков. — Мне не страшны месячные, и ты можешь нацепить на себя хоть пять самых отвратительных трусов, которые только видело человечество, а я по-прежнему буду считать тебя секси.

— Правда, что ли?

Уилл забрал у меня ложку с мороженным и отправил в рот.

— Абсолютно.

Двадцать минут спустя я вышла из нашей комнаты — в одной майке и пяти самых стремных трусах из серии «Добро пожаловать в Кроволенд», какие у меня были — и села на диван напротив телевизора.

Подняв взгляд от коробки, которую запечатывал, Уилл взглянул на меня.

— Здорово, Слива.

Скрестив ноги, я подняла пульт и включила телевизор.

— Уильям.

Выпрямившись, он положил пистолет со скотчем на полку и перешагнул коробку, что стояла у входной двери. Направился обратно к дивану и сел на кофейный столик напротив меня.

— Что это ты делаешь?

— Смотрю телевизор.

Он взглянул на экран, а потом на меня.

— Но ты не знаешь испанского.

Я стрельнула в него глазами и переключила канал.

— Я читаю субтитры.

Уилл склонил голову и оглядел меня от макушки до пяток.

— Прикольно выглядишь.

На самом деле, я не была уверена в своих действиях и начала немножечко потеть. Почему я всегда сначала делаю, а лишь потом думаю?

— Спасибо, — ответила я.

Его руки сомкнулись вокруг моих лодыжек, а большой палец скользнул вниз и вверх по ноге. Убрав ногу, я встала и, развернувшись, направилась на кухню, вспоминая все, чему меня научила Хлои по части сексуальности. Думаю, я даже потрясла задницей, что напоминало, скорее всего, судороги.

— Пиво хо… — начала я, но Уилл не дал мне договорить.

Он ржал, согнувшись от смеха пополам, а затем повалил меня на кровать.

— Пытаешься доказать, что права, Слива?

— Да! — пытаясь освободиться от него, закричала я. — Признайся, что не считаешь это сексуальным! Ну же!

— Ты прикалываешься? — сказал он, уткнувшись мне в шею лицом и целуя. Еще и еще. Пощекотал живот и задрал футболку до ребер. — Давненько мы такое не практиковали, поэтому я со спокойной душой могу поиздеваться над тобой.

— Ты серьезно? — вскрикнув, я рассмеялась, пытаясь увернуться от него.

Он осыпал поцелуями шею и спустился к впадинке между грудями под футболкой. Скользнув рукой к резинке трусиков, осторожно попытался снять их с меня. Попытался — главное слово, потому что с пятью трусами не так легко справиться, как с одними…

— Что за хуйня… — дергая за ткань, пробормотал он.

— Просто… черт, Уилл … — согнувшись пополам, я хохотала во весь голос, до слез в глазах. Он избавился от первых, победоносно держа трусики в руках, и снова принялся за дело.

— Мать их, — произнес он, пытаясь снять трусы, но в то же время не растянуть и не порвать их. — Они чего, намертво к тебе приклеились?

— Нет!

— Ладно… кажется, это была не лучшая моя идея. Хорош дрыгаться! Работенка не из легких. Мне будто нужно очистить многослойную луковицу.

— Я умру от смеха, а когда наконец прибудет полиция, я все еще буду в этих стремных трусах. Почему ты не снял их разом?

— Эй, я тут не при чем. У меня сейчас в мыслительном процессе задействована другая головка!