Читаем Прекрасная Отеро полностью

Вальга представляет собой небольшое селение, состоящее из пяти приходов: Кампанья, Кордейро, Сетекорос, Вальга и Ханса. На фотографиях, сделанных всего несколько десятков лет назад, Вальга выглядит жалкой деревушкой с каменными домами, но с тех пор она сильно изменилась. Человек, приехавший сюда в поисках следов Каролины Отеро, увидит красивые кирпичные постройки, веселых открытых людей, которые (в отличие от своих родителей) гордятся своей знаменитой землячкой. Служащие муниципалитета Мон и Мари Кармен, занимающиеся вопросами культуры, пытаются раз и навсегда покончить со всеми табу, долгие годы связанными с личностью Отеро. Недавно по их инициативе были установлены отношения с муниципалитетом Ниццы с целью получения сведений и экспонатов для создания небольшого музея. К сожалению, материал, который удалось собрать, невелик. Нет ни документов, ни писем, ни вещей, а свидетельства людей о том, что произошло после того, как Агустина сбежала из Вальги, разнятся или выглядят слишком неправдоподобно. Некоторые считают, что Агустина уехала в Понтеведру и поступила служанкой в дом врача. Возможно, не случайны рассказы Каролины о том, как, оставив колледж, она испытала множество унижений от жестоких наставниц Хуаниты и Пепиты. Может, она жила у врача, от которого сбежала потом со своим возлюбленным Пако? По словам других, Отеро, рано сбившись с пути, попала в публичный дом, где обслуживала клиентов и танцевала за мизерную плату. В свою очередь, ближайшие родственники Беллы, бывшие еще в живых, когда я посетила деревню, Хуан Мануэль и Элена Отеро (ее внучатые племянники преклонного возраста), уверены, что дело обстояло по-другому. По их мнению, двоюродная бабка сбежала из Вальги в 1880 году с труппой бродячих артистов, часто посещавших тогда те места. Донья Элена Отеро вспоминает, как мать Агустины (ее действительно звали Кармен, хотя она не была ни цыганкой, ни андалуской) жаловалась, что ее дочь ушла, не попрощавшись ни с ней, ни со своими братьями и сестрами. В один прекрасный день она исчезла, но, согласно многим свидетельствам, примерно через два года после бегства дала о себе знать.

В то время Агустина уже называла себя Каролиной (именем своей старшей сестры, умершей еще до крещения) – возможно, из-за ненужной предосторожности, чтобы мать не смогла разыскать ее, так как она была малолетней. Когда труппа артистов и акробатов, к которой присоединилась Каролина, проходила по мосту мимо ее родной деревни, она перегнулась через перила и окликнула женщин, стиравших в реке белье. Сначала она сказала, чтобы они никому не говорили, что видели ее, пока труппа не уйдет, а потом бросила им красивые вышитые наряды (две ночные сорочки, согласно другим версиям) и попросила отнести их ее младшей сестре в подарок. После этого, даже не передав привета матери, Каролина быстро удалилась, будто опасаясь, что кто-то или что-то заставит ее вернуться.

Второй контакт Беллы с семьей произошел почти восемьдесят лет спустя. В 1959 году донья Элена Отеро написала тете, уже престарелой и влачившей жалкое существование, письмо, предлагая вернуться в родную деревню и жить с ними до конца дней. Через шесть месяцев племянница получила одно из трех уникальных рукописных писем Каролины Отеро,[11] будто бы написанное рукой секретаря.

Оригинал, который донья Элена хранила долгие годы, взял у нее на время фанатичный биограф дон Хосе Пиньейро Apec, но так и не вернул его хозяйке, объяснив, что «письмо было похищено». Однако вот текст этого письма, приведенный им в его книге:

Ницца, 21 июня 1959 года

Уважаемой донье Элене Отеро Пуэнтесесурес

Сеньора, я отвечаю вам на письмо от 14 января 1959 года, единственное, полученное от вас сеньорой Отеро. Она не написала вам ответ, так как находилась в тяжелом состоянии в клинике, и ваше письмо было получено ею с опозданием, поскольку врач не разрешал передавать ей корреспонденцию. Сеньора Отеро действительно составила завещание в пользу бедняков Вальги, но, возможно, она подумает и, хотя вы никогда не вспоминали о ней, сделает что-нибудь и для семьи Отеро. Я пишу вам под диктовку сеньоры Отеро, которая передает вам сердечный привет.

СекретарьЭ. Мартинес
Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное