Прекрасная пленница

– Сейчас будет сцена, когда паяц закалывает ее, – со вздохом шепнула Аннунциата. – Я закрою глаза, я не могу этого видеть! Какая жестокость! – Длинные ресницы легли на нежные щечки.

На сцене драма приближалась к концу. Обезумевший супруг изливал свои жалобы на неверную жену.

– Прекрасно, – сказал Сицио Скарфи. – Прекрасно. Марини сегодня в голосе.

Вопль Коломбины покрыл оркестр.

– Прекрасно, – повторил Сицио, вытирая глаза. – Чувственно, нежно!.. – Голос его оборвался на странном клокотании, и он, раскинув руки, повалился навзничь…

Второй вопль, ужасней первого, пронесся по темному залу, девичий голос:

– Кто-то заколол папу! Кто-то убил папу!

Поднялось общее смятение. Женщины истерически взвизгивали, мужчины взволнованно кричали. Певцы умолкли и тревожно всматривались в темный зал.

– Свет! Свет!

– Что случилось?

– Горит? Где горит?

– Кто упал в обморок?

– На кого напали?

– Убийство!

– Святой боже!

– Пожар! Пожар! Выпустите нас!

– Держите убийцу!

Занавес опустили. Дали свет. Мужчины и женщины в панике толкались в дверях. Сицио Скарфи лежал головой на спинке предыдущего ряда кресел, а у ног его медленно разрасталась лужа крови.

Аннунциата безудержно рыдала; Джоконда и Риккардо хлопотали около раненого.

– Это мужчина, который сидел впереди, я видела, как он вдруг обернулся, – сквозь слезы говорила Аннунциата.

– Каков он из себя? – Сотни голосов засыпали ее вопросами.

– Было темно, я не видела, я перед тем сидела с закрытыми глазами. – Она была близка к обмороку.

Доктор предложил свои услуги и с трудом пробрался к печальной группе.

Джоконда, бледная как полотно, поддерживала голову отца и машинально вытирала платком, уже совсем мокрым, выступавшую на груди кровь. Риккардо расстегнул раненому рубаху.

Зал медленно пустел. Появились два полицейских. На всякий случай они немедленно арестовали ни в чем неповинного француза, которому затем с трудом удалось доказать, что он сидел кресел на десять дальше. Риккардо уступил свое место доктору, который и оказал первую помощь.

– Умер он? – глухим голосом спросила Джоконда доктора.

– Нет еще… пока, – деловым тоном ответил тот. – Кинжал отклонился, ударившись о запонку, и попал не в сердце, а в легкое, по-видимому. Его надо как можно скорей увезти отсюда.

Сальваторе побежал за носилками.

Операция не привела ни к каким результатам. Кровотечение продолжалось. Спустя четверть часа после того, как его уложили в кровать, Сицио Скарфи пришел в сознание. Он не в силах был говорить, но обводил комнату глазами, как будто ища кого-то.

– Что ты хочешь, папа? – спросила, нагнувшись к нему, Джоконда.

Но он искал глазами Аннунциату. Она подошла, захлебываясь слезами.

Он попытался заговорить. По глазам его было видно, какое страшное он делает усилие. Наконец, собрав последние силы, он хрипло, но внятно произнес:

– Ты… Риккардо…

Продолжать он не мог: кровь хлынула у него изо рта.

Риккардо понял: он быстро подошел к Аннунциате и взял в свои руки ее холодную, бессильно опущенную руку. В глазах умирающего мелькнуло что-то вроде улыбки. Потом они сомкнулись.

Возлюбленный Джованны был отомщен.

Часть III ТАЙНА ПРОРОКА

ГЛАВА I

Сицио Скарфи похоронили на другой день. Полиции не удалось обнаружить убийцу, да она и не старалась: было очевидно, что тут снова замешана мафия, а в таком случае на сицилийцев как на свидетелей рассчитывать не приходилось.

Джоконда была ошеломлена ударом и почти не плакала. Аннунциата, в первые дни совсем убитая горем, понемногу начала приходить в себя. Она не возражала, когда Риккардо предложил довести до всеобщего сведения об их помолвке. Впрочем, он не делал никаких попыток к сближению, рассчитывая на то, что время возьмет свое. Пока же он лишь старался избавить обеих девушек от хлопот и забот, связанных с происшедшей драмой.

Сальваторе в эти дни выказал себя в более выгодном свете: предоставив Риккардо руководить приведением в порядок дел отца, он со своей стороны старался по возможности облегчить ему эту задачу. Многое надо было вырешить, определить. Согласно воле покойного, выраженной в его завещании, Риккардо был объявлен управляющим всем делом. Сальваторе не протестовал: он не имел ни малейшего желания всецело посвящать себя делам.

Сан-Калогеро приезжал на похороны и вскоре после своего возвращения в Эль-Хатеру написал Джоконде, прося ее приехать вместе с Аннунциатой, Риккардо и Сальваторе в Керуан, чтобы освежиться и развлечься. Одновременно прислала письмо с соболезнованиями и приглашениями и мадам Перье, хозяйка отеля «Сплендид» в Керуане.

Риккардо уговаривал Джоконду принять приглашение. Его очень беспокоило ее здоровье, она сильно изменилась после пережитых потрясений. Аннунциата тоже упрашивала сестру уехать на время из Туниса. Джоконда уступила, наконец, но с тем, чтобы Риккардо сопровождал их и пробыл в Керуане по крайней мере неделю. Он согласился. Контора могла обойтись без него несколько дней, а Сальваторе, не имевший ни малейшего желания расставаться хотя бы на несколько дней с Тунисом, брался держать его в курсе всех событий.