Прекрасная шантажистка

«Ваше сиятельство,— гласила записка, — довожу до Вашего сведения, что ту, коя приходится Вам внучкой, зовут Полина. Ей девятнадцать лет. Сентября 9-го числа выехали в Москву вместе с князем Сергеем Михайловичем Всеволожским, родственником им по тетке их Филиппузиной. Это все, что удалось выяснить на сей час. При поступлении новых сведений Вы будете немедля оповещены.

Вашего сиятельства покорнейший слуга

Осип Штальбаум».

Он снова подержал сургуч над свечой, аккуратно запечатал конверт и вложил его в середину бумаг на подносе. Затем вызвал камердинера:

— Все в порядке, Карпыч, ничего существенного. Так, пожелания скорейшего выздоровления да светские сплетни, — и передал поднос в руки камердинера: — Можешь нести.

— Слушаюсь.

«Все это не шутки, однако, — впал в раздумья молодой человек, когда ливрея Карпыча исчезла за дверью, — не просто блажь больного старика, выжившего из ума. Все это намного серьезней». И ему, ежели он не предпримет никаких мер, так и прозябать до скончания века захудалым помещиком в своей родовой Чемышовке уезду Старицкого губернии Тверской, володея двадцатью осьмью душами бородатых мужичков да землицею в полсотни лошадиных скоков. Ожениться на перезрелой девице, каждый день выслушивать ее глупости, выбивать из мужиков подати да играть в подкидного дурака с тестем и тещей. И ради этого он совсем еще недавно проливал кровь? Нет, все это не для него».

Мысли в голове путались, цеплялись одна за другую, не давая сосредоточиться. Наконец одну из них удалось зацепить: «Посмотреть на эту счастливицу». Потом поймалась еще одна: «Надо ехать в Москву». А затем сама собой, как продолжение мысли второй, пришла третья: «... и скомпрометировать ее». Все верно: дядюшка, узнав от этого своего Штальбаума о приключившемся с девицей конфузе, просто впишет в свое завещание не ее имя, а другое. И скорее всего его. Племянник графа провел ладонью по лицу, словно смахнув остатки сомнений. План был готов. Оставалось действовать.

7

Всего-то неделю, как Полина с Лизой в доме у Всеволожских обосновались, а кажется, будто всю жизнь тут прожили. Столько всего за это время случилось, чего в Казани бы на десять лет хватило. Ну может, чуть менее.

На третий день по приезду повез князь Всеволожский Полину и Варвару Апрониановну на Кузнецкий мост, где располагались самые лучшие и новомодные магазейны и лавочки. После разору наполеоновского да пожара мало что на Москве от старой жизни осталось, но заведений соотечественников французы не тронули.

Первый визит был в заведение модистки мадам де Монси. Бойкая француженка, смерив цепким взглядом Полину, мило улыбнулась:

— Это ваш первый сезон, мадемуазель?

— Первый, — ответила Полина, слегка смущаясь, и робко добавила: — Я бы хотела одно бальное платье, одно для прогулок...

— Мадам, — перебил ее Сергей, — нам нужна полная экипировка, простите великодушно, — полный гардероб. Все, что необходимо девушке, чтобы достойно быть представленной в свете.

— О, вы попали по адресу. У нас превосходные ткани, прекрасный выбор фасонов на любой вкус и великолепные мастерицы. — Она хлопнула в ладоши. — Начнем... Софи! Жаннет-та! Мари-Роз!

Девушки увели Полину в примерочную комнату и принялись вертеть, как куклу, совершая одним только им ведомые манипуляции под названием «снятие мерок». Почти через три четверти часа она вернулась в салон и погрузилась в изучение альбомов с «самыми последними» новинками парижской моды.

— Ой, срам-то какой! — не удержалась от возгласа Варвара Апрониановна, в смятении разглядывая один из рисунков. — Да как молодая девушка это все надеть может!

Полина и Сергей одновременно склонились над альбомом, и она почувствовала, как горячая волна окатила ее и дрожью отозвалась в пальцах. Стоит лишь поднять глаза и совсем, совсем рядом она увидит его четкий профиль, твердую линию подбородка, тень от темных ресниц... Или она уже подняла глаза? Вот дернулся мускул на скуле, дрогнули ноздри, сейчас взглянет — и тогда конец, затянет этот серый омут, не выбраться. Так, что там за фасоны?

— Для первого бала я бы предпочла это платье, — почти наугад ткнула пальцем в альбом Полина, — только, наверное, белого цвета.

— Не слишком ли вызывающе для нежной девушки? — ледяным тоном заметил Сергей. — Из такого платья выскочишь — не заметишь. Или вы на это и рассчитываете?

Полина вспыхнула.

— Оно не более вызывающее, чем иные. Кроме того, вашу матушку вчера посещали гостьи и в более откровенных нарядах. Вас они явно не оставили равнодушным, судя по тому пристальному вниманию, которое вы им уделяли.