Прекрасная стерва (ЛП)

“Ваше имя Фредерик”, сказал Беннетт, слегка улыбаясь. “Это - хорошее имя, если вы не возражаете, что я говорю это так. Фредерик Уэнтворт тоже трудолюбивый, сам всего добившийся главный герой в«Доводах рассудка» . Моя мать заставила меня прочитать все романы Остин, когда я был в средней школе, а я обычно делаю то, что говорит мне мать”. Он взял кусочек от своего ужина, который прожевал и проглотил, прежде чем сказать: “Этот совет также включает в себя знакомство с вашей дочерью”.

“Хммм. Ну, будь осторожен с ней”, сказал папа, впиваясь взглядом в Беннетта со своей стороны стола. “Друг моего гигиениста состоит в банде, и я сомневаюсь, что кто-то будет скучать по тебе”.

“Папа!”

Он посмотрел на меня с широко раскрытыми и невинными глазами. “Что?”

“Друг Марка не состоит в банде”.

“Конечно, состоит. Он итальянец”.

“Это ничего не значит!”

“Поверь мне. Я встречался с ним. Водит черный автомобиль с тонированными стеклами. Марк звал его Толстым Доном на офисной вечеринке”.

“Его зовут Глен, папа, и он учится, чтобы стать дипломированным бухгалтером (Certifiedpublicaccountant[5] ). Онне состоит в банде”.

“Я не понимаю, почему ты так дьявольски любишь все время спорить, Хлоя. Только Бог знает, где ты этому научилась”.

В этот момент Беннетт начал так надрывно смеяться, что ему пришлось извиниться за это.

Позже, после того как Беннетт поддался моему отцу, позволив папе обставить его в Монополии - как кто-то мог поверить в то, что Беннетт Райан проиграл игру, связанную с деньгами, я никогда не узнаю - он выбрался из комнаты для гостей и забрался в мою постель.

“Ты хочешь, чтобы нас схватили с поличным”, сказала я, уже взобравшись на него сверху.

“Нет, если ты будешь тихой”.

“Хм, я не знаю. Не могу сказать тебе, как много раз мой папа ловил меня за тем, что я украдкой выбиралась из дома, когда училась в средней школе, хотя я былаочень тихой”.

“Разве мы не можем не говорить о твоем отце прямо сейчас? Это серьезно отвлекает меня от того, как горячо будет трахать тебя в твоей подростковой постели. Господи, Хлоя. Это точно считается нижним бельем?” сказал он, вертя в руках крошечные лямки моих трусиков, а затем потянув. Резко.

“Боже мой!” Закричала я шепотом. “Эти были новыми и…”.

“Они тебе нравились”, закончил он, усмехаясь. “Просто вношу свой вклад, чтобы поддержать традицию”.

Я хотела поспорить, но 1) он был прав, и 2) я отвлеклась, поскольку Беннетт отодвинул разорванную ткань в сторону и засунул в меня палец. Он взял другой рукой меня за бедро, призывая двигаться на нем.