Прекрасная стерва (ЛП)

Ее кожа была прохладной, а моя, все еще была слегка покрасневшей из-за солнца, из-за моей пешей прогулки в гору, обратно на виллу, и от испытанного возбуждения, когда я так неожиданно обнаружил её здесь. Контраст был поразителен. Подо мной не было ничего кроме её гладкой кожи и частых тихих стонов. Ее ногти впились в мою спину, её зубы скользили по моему подбородку, шее, плечу.

“Я хочу тебя внутри”, прошептала она в поцелуе.

“Не сейчас”.

Хотя она издала рычание от расстройства, некоторое время она позволяла мне просто целовать её. Я любил тот способ, при котором я мог ощутить её губы на своем языке, способ, при котором я мог почувствовать её язык напротив своих губ. Я остро воспринимал каждую точку соприкосновения между нами: ее грудь напротив моей груди, ее руки на моей спине, сухожилия её бедер прижатых к моим бокам. Когда она обхватывала меня ногами, её икры были подобно раскаленным оковам вокруг меня. Я потянулся вниз и просунул руку под заднюю часть её колена, перетаскивая её ногу чуть выше по своему бедру, пока не почувствовал как мой член заскользил по её увлажненной коже.

Она выгнулась и раскачивалась подо мной, получая столько трения, сколько могла получить без моих напористых передвижений внутри неё. Поцелуи сначала могли показаться нерешительными, возможно, игривыми, но затем переросли в глубокие, ненасытные, вызывающие голод, прежде чем вернулись в стадию замедления и дегустации. Она позволила мне зажать её руки у неё над головой, позволила мне сосать и кусать её соски почти на грани боли. Мне было приятно, когда она спрашивала, что я хотел вначале, её тело или её рот. Её первым порывом, когда мы были обнажены, всегда был инстинкт удовлетворить меня.

Эта женщина поражала меня. Я утратил картину того, кем она была раньше за пределами наших отношений. Со мной она могла быть кем угодно. Смелость и испуг не были противоположны. Она могла быть резкой и нежной, коварной и невинной. Я хотел быть для неё всем, и в той же степени.

“Мне нравится то, как мы целуемся”, прошептала она, эти слова вышли из её ротика прижатого к моим губам.

“Что ты имеешь в виду?” Я знал, что она имела в виду. Я точно знал, что она имела в виду; я просто хотел услышать ее мнение о том, как чертовски приятно все это ощущалось.

“Мне просто нравится то, как мы целуемся, как будто ты всегда точно знаешь, как именно я это хочу”.

“Я хочу жениться”, выболтал я. “Я хочу, чтобы ты вышла за меня”.

Чеееееееерт.

И таким образом, вся моя тщательно построенная речь была выброшена из окна. Старинное кольцо моей бабушки было в коробочке в шкафу — не около меня — и мой план, встать на колено и сделать все правильно, просто испарился.

В кругу моих рук Хлоя стала очень неподвижной. “Что ты только что сказал?”

Я полностью испортил план, но теперь уже было слишком поздно поворачивать назад.

“Я знаю, что мы вместе чуть больше года”, стремительно пояснил я. “Может быть это слишком рано? Я понимаю это слишком рано. Но то, что ты испытываешь, когда мы целуемся? Я испытываю всёто же самое, чтобы бы мы вместе не делали. Я люблю это. Я люблю быть в тебе, я люблю работать с тобой, я люблю наблюдать, как ты работаешь, я люблю спорить с тобой, и я люблю просто сидеть на кушетке и смеяться с тобой. Я потерян, когда не с тобой, Хлоя. Я ни о чем не могу думать, и нет никого, кто был бы более важен для меня каждую секунду. И поэтому для меня это означает только то, что в моей голове мы уже вроде как женаты. Я предполагал, так или иначе, но сделать это официально. Возможно, я похож на идиота?” Я просмотрел на нее, чувствуя как мое сердце пыталось, словно отбойный молоток, пробить себе путь к горлу. “Я никогда не ожидал, что буду испытывать такие чувства к кому-либо”.

Она уставилась на меня, глаза широко распахнуты, а губы приоткрыты, как будто она не могла поверить тому, что услышала. Я встал и подбежал к шкафу, вытащив коробочку из ящика и неся ей. Как только я открыл коробочку и позволил ей увидеть старинное бриллиантовое кольцо с сапфиром моей бабушки, она прикрыла рот рукой.

“Я хочу жениться”, повторил я. Ее молчание нервировало и, черт возьми, я вконец испортил этот момент своей бессвязной херней. “Я имею в виду, хочу жениться на тебе”.

Ее глаза наполнились слезами, и она удерживала все тот же немигающий взгляд. “Ты. Такая. Задница”.

Да уж, это было неожиданно. Я знал, что это могло быть слишком рано, но задница? В самом деле? Я сузил глаза. “Простого ‘Это слишком рано’, было бы достаточно, Хлоя. Господи. Я выкладываю сердце на…”

Она спрыгнула с кровати и подбежала к одной из своих сумок, порывшись в ней и вытащив маленький синий мешочек ткани. Она принесла его мне с бантиком, зацепившимся за ее длинный указательный палец, и покачала этим мешочком перед моим лицом.

Я прошу её выйти за меня замуж, а она привозит мне подарок из Нью-Йорка? Что это, черт возьми? “Какого хрена?” спросил я.

“Ты мне скажи, гений”.

“Не умничай, Миллз. Это - мешочек. Кто знает, может у тебя там шоколадный батончик или тампоны”.

“Это - кольцо, дурачок. Для тебя”.